Линда Миллер - Сон в летний день

Сандерлин наконец остановился на пересечении галереи и пристально посмотрел на Франческу, будто в сильном смущении.

Все это было так реально - влажные каменные стены замка, факелы с запахом смолистого дыма, великолепные мускулистые люди, стоящие вокруг нее. Она удивилась силе человеческого воображения: ясно, что ее жажда приключений и романтики были намного больше, чем она представляла. Мозг создавал целостные картины мечтаний, подобно хорошо срежиссированной пьесе. Нет, она должна помнить, что все это происходит только в ее мозгу!

– Что за имя бога, о котором вы говорили? - даже в некотором оцепенении герцог излучал самоуверенность и мужество.

Чтобы устоять на ногах, Франки дотянулась и оперлась о холодную каменную стену. Она была готова сейчас же пробудиться, готова отправиться домой в Канзас, но боязнь никогда не увидеть снова Сандерлина зазвучала печальной нотой в ее сердце. Это было чувство, которое нельзя объяснить иначе, как эффект мистификации.

– Я чувствую себя неважно, - сказала она.

Сандерлин наклонился к ее лицу, которое к тому времени было достаточно бледным.

– У вас не чума, я надеюсь, - проговорил он.

Франки смогла лишь кивнуть головой.

– Вы, вероятно, умираете от голода, ясно, что вы прибыли издалека, - он снова поддержал ее под руку, точно так же, как сделал это на карнавале, когда она была окружена жителями деревни. - Я распорядился принести еды и вина и, когда вы отдохнете, приду к вам в постель.

Франки гневно вспыхнула, несмотря на то, что это были всего лишь грезы.

– Это очень благородно с вашей стороны, мой господин, - сказала она едко.

Сандерлин подхватил ее на руки, отнес в большую, украшенную гобеленами и коврами комнату и опустил на кровать размером примерно с ее кухню в квартире родного города.

– Что это значит? - пробормотала она рассеянно, похлопав руками по толстому пуховому матрасу.

– Я устал слушать вашу странную болтовню, - проворчал Сандерлин, склоняясь над ней и с силой укладывая на спину. Его руки были подобны двум колоннам, опускающимся по обе стороны кровати. - Божественная женщина! Крестьяне правильно решили, что вы колдунья или ангел. В вас есть что-то такое, чего нет в других, и это опасно для вас. Если они решат, что вы ведьма, то могут побить вас камнями или сжечь на костре!

Франки чувствовала себя погубленной, но не из-за перспективы быть казненной за колдовство. Нет, это было из-за близости Брадена Стюарта-Рэмси, герцога Сандерлина, - вот что делало ее столь потрясенной. Она дрожащей рукой дотянулась до чисто выбритого лица:

– Вы кажетесь таким реальным, таким настоящим.

Он что- то раздраженно промолвил, затем наклонился к ней ближе и прижал свои губы к ее. Его рот почувствовал и ощутил мягкость и тепло ее губ, а по телу Франки пробежала горячая волна.

– Я совершенно реальный, - сказал Сандерлин, и его голос был хриплым. Затем, когда Франки страстно желала продолжить свои грезы, он отстранился от нее и встал перед кроватью. Не отводя взгляда от ее глаз, расстегнул пояс с мечом и отложил его в сторону.

– Кто вы, Франческа? - спросил он. - Откуда вы пришли сюда?

Франки знала, что ей следовало бы выскочить из этой кровати немедленно - все, во что она верила как современная, равноправная женщина, требовало этого, но ею овладела странная летаргия. Она зевнула.

– Это не имеет значения, - сказала она. - Но если вы настаиваете, то пожалуйста. Мое имя Франческа Виттер, и я из Соединенных Штатов.

Сандерлин стянул свою мантию через голову, освобождая широкую волосатую грудь и сильные плечи.

– Соединенные Штаты? - переспросил он, сильно дергая колокольчик вызова, и затем взял кувшин с водой, стоявший на столе рядом. - Я никогда не слышал о таком месте. Где это?

– На другой стороне Атлантического океана, - ответила Франки, наблюдая за ним. Хотя это и была мистификация, однако герцог был откровенно великолепен.

В этот момент в комнату вошел слуга, вероятно вызванный звонком герцога. Это был маленький кривоногий человек в крагах, а его одежда была пошита из грубой холстины. Герцог что-то сказал ему полушепотом, и он снова исчез. Хотя слуга даже не взглянул в сторону Франки, его любопытство было очевидным.

– Мордаг принесет вам хлеб и вино, - сказал Сандерлин. Он обмыл лицо и верхнюю часть тела водой из кувшина и вытерся сброшенной одеждой. - Как я уже сказал, вы можете есть и спать, потом мы договоримся.

Франки почувствовала, как вновь вспыхнули ее щеки.