Хью Моррис: Искусство поцелуя

«Что случилось?» спросил он заботливо.

«Ты меня не любишь» ответила она в промежутках между всхлипываниями.

«Но я люблю тебя!»

«Тогда почему ты перестал меня целовать?»

«Я больше не мог дышать» ответил он наивно.

Дышать?

Кто хочет дышать, кто даже думает о дыхании посредине долгого страстного поцелуя? Дышите носом, если вам нужно дышать. Но целуйте, держите поцелуй как можно дольше! Целуйте, как сказал Байрон, мы должны целовать «с долгим—долгим упоением молодости и любви».

Недавно в Чикаго проводился марафонское соревнование по поцелуям, чтобы определить, какая пара может продержаться без перерыва дольше всех в поцелуе. Одна пара смогла удержать поцелуй в течение 15 часов! Подумайте об этом! Пятнадцать часов! А тут наивный парень прекратил поцелуй, потому что, видите ли, не мог дышать.

Элизабет Баррет Браунинг должно быть провела не одну ночь экстаза в поцелуях с поэтом Робертом Браунингом, как мы можем судить из отрывка ее «Авроры Лиф», в которой она описала поцелуй как «Долгий и молчаливый как ночь экстаза».

Другой поэт, неизвестный, но, определенно, знавший толк в том, о чем говорил, написал поэму, которая заслуживает того, чтобы быть приведенной здесь полностью:

С этой точки зрения, должно быть понятно, что не только губы как часть рта, должны быть объектом поцелуя. Каждый любовник ненасытен. Он жаждет все. Он не хочет терять даже йоту из ее «миллиона удовольствий» как однажды отозвался об этом Китс. Поэтому при поцелуе должно быть как можно больше контактов, контактов губами, руками, всем телом.

Прижмите ее к себе покрепче. Почувствуйте тепло ее тела. Будьте настолько близки, чтобы чувствовать каждый вздох ее груди. Будьте близки друг к другу.

То же самое относится к вашему рту во время поцелуя. Не бойтесь целовать не только губами. После того, как ваши губы сольются, приоткройте их слегка. Затем высуньте кончик вашего языка, и упритесь им в гладкую поверхность зубов вашей возлюбленной. Для нее это сигнал ответить тем же. Если она целиком отдалась вам, если это настоящая любовь, то вы заметите, что она тоже раскроет свои губы, и вскоре, ее зубки тоже раздвинутся. Затем, она тоже выдвинет кончик своего языка, чтобы встретиться с вашим.

Лава потечет в ваших жилах вместо крови. Ваше дыхание будет прерываться короткими вдохами. Внутри вас поднимется неудержимая, могучая волна эмоций, которых вы никогда прежде не испытывали. Если вы мужчина, то сожмете плечи вашей возлюбленной в судорожном усилии, которые выльется в коротком вздохе. Если вы девушка, которую целуют, вы почувствуете странную слабость, разливающуюся по вашим конечностям, всему вашему телу. Дрожь пройдет по всему организму. Вы застонете в сладком пароксизме любви. И скорее всего у вас закружится голова, потому что кровь забурлит в ваших жилах и отойдет от головы. Таким образом вы вряд ли сможете думать о чем—то. Вы можете только чувствовать, почувствовать самое утонченное наслаждение, которые только может быть в жизни.

Но не останавливайтесь на достигнутом.

Конечно, больше удовольствия на самом языке, чем только на его кончике. Пробуйте дальше. Идите глубже. Нежно ласкайте своим языком ее язык. Вы почувствуете, как сольются ваши души во время этого действа. Поэтому один француз, который испытал это чувство, назвал такой поцелуй «поцелуем души». Французы всегда были либерально мыслящими людьми. Это получилось вследствие того, что они отказались от пуританства намного раньше, чем англосаксы, и были в состоянии совершенствовать искусство любви и, особенно, искусство поцелуя.

Учитесь у французов.

Также учитесь у древних римлян, особенно у Катуллия, любовные поэмы которого к своей возлюбленной Лесбии пережили века из—за искренности его страсти и его гениальной способности выражать свои эмоции в форме красивой поэзии. Он писал: