неизвестен Автор - Возвратная чувствительность

- Если тебя это грузит, то можешь сильно не стараться.

- Почему? - грустно спросил я.

- Потому, что я фригидна, - со злостью сказала Элла.

- Не может быть, - из вежливости я попытался ее успокоить.

Она на меня даже не посмотрела.

- У меня нарушена возвратная чувствительность. - Она вздохнула. - По всем признакам.

- Это еще что такое?

- Ну, когда перерезаны задние корешки спинного мозга. Слишком сложно?

- Нет, - соврал я, - очень понятно.

Она вздохнула, и выдала:

- По закону Белль-Мажанди передние корешки состоят из центробежных волокон и являются двигательными проводниками, а задние - из центростремительных и проводят чувствительность. Часть чувствительных волокон переходит из заднего корешка в передний, а если перерезать задний корешок, то возвратная чувствительность нарушается.

Из всей этой галиматьи про корешки я понял только то, что у нее якобы что-то не в порядке с мозгом на спине. Ну и что, - подумал я. - Ведь разок можно перепихнуться и без всего этого.

Она словно угадала мои мысли.

- Завтра моя мать уедет к бабушке. Хочешь прийти ко мне? - Она смотрела в сторону, на противоположную стену.

Я очень быстро сказал:

- Хочу.

Она тяжело вздохнула. - Ну так приходи... часов в пять.

И после паузы, тоскливым голосом:

- Когда-то же нужно решиться.

Номер ее квартиры я уже знал.

На следующий день, ровно в пять, я стучался в дверь. Элла открыла, в халатике, в черных полупрозрачных чулках, с новой прической. Угри на переносице присыпаны пудрой. Она молча мне кивнула:

- Заходи.

Я и зашел. Она провела меня в свою комнату, половину которой занимала широкая тахта.

- Вино будешь?

- Давай, - буркнул я.

Мы сели рядышком, ее теплое бедро касается моего, выпили по бокалу красного, глаза ее заблестели, а мой член встал так, как никогда еще не вставал.

- Сразу начнем? - спросила Элла, трогая пальцами воротник халата.

- Гм, ну да, наверное, - неуверенно сказал я, и обнял ее за плечи. Она стряхнула мою руку и встала.

- У меня это в первый раз, знаешь?

Я кивнул, облизав губы. Я догадывался, что она девственница, но наверняка не знал, конечно. Она была настолько соблазнительна теперь, после нескольких месяцев бесплодных попыток. Она стояла передо мной, под тонким халатиком вырисовывалось крепкое, женственное тело, с твердыми грудями, с красивыми сильными ногами, обутыми в бархатные тапочки - я их запомнил почему-то надолго. Ее лицо мне казалось теперь очень красивым, хотя на нем постоянно присутствовало какое-то сердитое выражение. Возможно, я бы даже женился на ней в этот момент...

- Поэтому я хочу сделать все сама, - она сбросила тапочки, и начала расстегивать халат. - И ты раздевайся.

Я немного удивился, но тоже принялся стягивать через голову свитер. Продолжая разоблачаться, я не отрывал глаз от стриптиза напротив.

Под халатом у нее оказался темно-синий лифчик и такого-же цвета трусики. Как на пляж собралась. Я пожирал ее глазами. Вот она расстегнула лифчик на спине, и груди, как два белых спелых яблока с багровыми пятаками сосков, выпрыгнули наружу - сколько дней я безутешно ласкал их, тискал, сдавливал в темном мраке подъезда, пока мой член томился, истекая слизью. Она чуть нагнулась, и принялась спускать колготки вместе трусиками. Это было невороятное зрелище, и я был потрясен, хотя мне случалось подобное видеть неоднократно. Ее тело было, возможно, слишком мускулистым для девушки, но тем не менее очень гармоничным. Широкие бедра, плоский живот без складок с выпуклым пупочком. Легкая поросль черных волос покрывала ее красивые икры и голени, это было сексуально. Мне тоже пришлось встать, чтобы освободиться от брюк, и через минуту мы стояли друг напротив друга, совершенно голые. Я сделал к ней шаг, и взял в руки грудки, которые меня дико манили. Она отпрыгнула, словно обезьянка, и сердито мотнула головой. Я, собственно, не понял, что от меня требуется.

Никаких игр, которые я себе воображал, не было.

- Ложись на пол, - проговорила она, чуть задыхаясь от волнения.

Я лег на спину на ковер. Она присела на корточки рядом, взяла мой напрягшийся член в руку и чуть взрочнула, раз-два, очень по-любительски.

- Вот странно, - хрипло пробормотала она, и отпустила член, который мерно закачался перед ее глазами.

Я не видел ничего странного, а страшно хотел засосать ее соски, которые нависли над моим лицом, как ягоды. Ее ляжки и кругленькие коленки были так близко, что у меня мутилось в голове. Одной рукой я поглаживал их, а другой пытался коснуться груди.