неизвестен Автор - Забытое и малоизвестное

Забытое и малоизвестное

(стихотворения русских поэтов XVII-XIX в.)

А.С. Хомяковъ

Желанiе

Хотелъ бы я разлиться въ мире,

Хотелъ бы съ солнцемъ въ небе течь,

Звездою въ сумрачномъ эфире

Ночной светильникъ свой зажечь.

Хотелъ бы зыбiю стеклянной

Играть въ бездонной глубине

Или лучомъ зари румяной

Скользить по плещущей волне.

Хотелъ бы съ тучами скитаться,

Туманомъ виться вкругъ холмовъ,

Иль буйнымъ ветромъ разыграться

Въ седыхъ изгибахъ облаковъ;

Жить ласточкой подъ небесами,

Къ цветамъ ласкаться мотылькомъ

Или надъ дикими скалами

Носиться дерзостнымъ орломъ.

Какъ сладко было бы въ природе

То жизнь и радость разливать,

То въ громахъ, вихряхъ, непогоде

Пространство неба обтекать.

А.С. Хомяковъ

Иностранке

Вокругъ нее очарованье,

Вся роскошь Юга дышитъ въ ней:

Отъ розъ ей прелесть и названье,

Отъ звездъ полудня блескъ очей.

Прикованъ къ ней волшебной силой,

Поэтъ восторженный глядитъ;

Но никогда онъ деве милой

Своей любви не посвятитъ.

Пусть ей понятны сердца звуки,

Высокой думы красота,

Поэтовъ чистая мечта.

Пусть въ ней душа какъ пламень ясный,

Какъ дымъ молитвенныхъ кадилъ;

Пусть ангелъ светлый и прекрасный

Ея съ рожденья осенилъ:

Но ей чужда моя Россiя,

Отчизны дикая краса;

И ей милей страны другiя

Другiя лучше небеса !

Пою ей песнь роднаго края,

Она не внемлетъ, не глядитъ !

При ней скажу я: "Русь Святая !"

И сердце въ ней не задрожитъ,

И тщетно лучъ живаго света

Изъ черныхъ падаетъ очей:

Ей гордая душа поэта

Не посвятитъ любви своей.

Е.Б. Кульманъ

На любовь

Злополученъ, кто не любитъ;

Но тотъ самый злополучный,

Нелюбимымъ бывъ, кто любитъ.

Знатность рода, нравъ и мудрость

Ни во что въ любви считаютъ,

Смотрятъ только на богатство.

Чтобъ пропалъ, кто первый въ свете

Полюбилъ сребро и злато !

Из-за нихъ друзья - не други,

И родные - не родные;

Ссоры из-за нихъ и битвы;

Но что хуже, черезъ злато

Мы, любовники, пропали.

Е.П. Растопчина

Три поры жизни

Была пора: во мне тревожное волненiе,

Какъ передъ пламенемъ въ волкане гулъ глухой,

Кипело день и ночь; я вся была стремленье...

Я вторила судьбе улыбкой и слезой.

Уделъ таинственный мне что-то предвещало;

Я волю замысламъ, просторъ мечтамъ звала...

Я все высокое душою понимала,

Всему прекрасному платила дань любви,

Жила я сердцем въ оны дни !

Потомъ была пора, - и света блескъ лукавый

Своею мишурой мой взоръ околдовалъ:

Балъ, - искуситель нашъ, - чарующей отравой

Прельстилъ меня, завлекъ, весь умъ мой обаялъ.

Пиры и праздники, алмазы и наряды,

Головокружный вальсъ вполне владели мной;

Я вдохновенья лучъ тушила безъ пощады

Для света бальныхъ свечъ... я женщиной была,

Тщеславьем женскимъ я жила !

Но третiя пора теперь мне наступила,

Но демонъ суеты изъ сердца изжененъ,

Но светлая мечта Поэзiи сменила

Тщеславья гордаго опасно-сладкiй сонъ.

Воскресло, ожило святое вдохновенье !...

Дышу свободнее; думъ царственный полетъ

Витаетъ въ небесахъ, и божiй миръ беретъ

Себе въ минутное но полное владенье;

Но сердцемъ - головой, не въ грезахъ - наяву,

Я мыслiю теперь, живу !

Е.П. Растопчина

Народный голосъ, - голосъ бога;

Онъ громко нынче вопiетъ:

Вставай, Ермоловъ !... Русь зоветъ !

Тебе знакома ведь дорога ?

Единодушнымъ увлеченьемъ

Тебя назначила молва,

И надъ Московскимъ ополченьемъ

Вождемъ поставила Москва.

Возьми рукой неослабевшей

Свой старый мечъ, Европы страхъ !

Герой, въ покое поседевшiй

Помолодеешь ты въ бояхъ !

Вставай !... Когда по всей Россiи

Известенъ будетъ выборъ нашъ,

Шатры восплещутъ боевые,

Хвалой откликнется шалашъ !

Вставай, честь русскаго народа,

Себя врагамъ припомяни,

И пусть двенадцатаго года

Великiе вернутся дни !

Е.А. Тимашева

Посланiе учителю

(посв. А.С. Пушкину)

Где ты, учитель мой минутный,

Куда и кемъ ты увлеченъ ?

Иль въ вихре вальса, въ зале шумной

Ты снова ножкой пораженъ ?

Иль обреченъ ты злой судьбою

Поэму слушать безъ конца

И удивляться надъ стопою

Невдохновеннаго певца !

Иль, можетъ быть, воспоминанья

Тебя далеко увлекли...

Друзей погибщихъ, ихъ страданья

Невольно душу потрясли.

Ахъ, прахъ невинныхъ, кто слезою