Алёна Ларина - Правила мудрого Гаврюши

И так далее. Обычные слова по возвращении домой. Она направилась на кухню, и мы, как ручеёк, побежали сзади с задранными кверху носами. Носы наши тянулись к продуктовым пакетам в маминых руках.

На ужин была моя любимая индейка с гречкой, и я ещё долго облизывал свои длинные усы. Вкуснотища!

Прежде чем осуществить наш план, пришлось подождать часа три – так долго мама хозяйничала по дому. Скучные занятия у людей по вечерам: снять одну одежду, чтобы надеть другую; долго готовить ужин; долго ужинать; долго убирать со стола; просиживать часами за компьютером или перед телевизором, разговаривать по телефону.

Но самое непонятное и возмутительное происходит на кухне. А именно – то, что люди делают с продуктами, прежде чем поужинать.

Кухню мы, конечно, любим. Кухня – это желудок всего дома, комната с холодильником. Там еда, самое большое удовольствие! И всё бы хорошо, если бы не одно чрезвычайно неприятное обстоятельство. Ни одна собачья душа не может смириться, когда люди крошат, шинкуют, режут, варят, парят, жарят жи-вы-е продукты!

Собачьему уму это непостижимо! Как можно так поступать?! Ведь от настоящего вкуса и запаха почти ничего не остаётся. Зачем портить натуральную еду до неузнаваемости?

Есть и другие вопросы. Как можно так долго держать мясо в руках и не съесть его? И зачем столько лишних действий и движений для того, чтобы поесть? Например, стелить скатерть; доставать тарелки, вилки, ножи; раскладывать еду по тарелкам, а потом эти самые тарелки и все прочее мыть.

Мы сидим, глядя на суетящихся людей. Три морды, три пары собачьих глаз каждый вечер внимательно следят за их движениями, но что толку? Даже моего неординарного собачьего интеллекта и долгой жизни не хватило на то, чтобы ответить на три сложных кухонных вопроса. Ведь не может же быть, чтобы люди любили мучить себя ожиданием ужина; не может быть, чтобы им нравилось превращать вкус мяса во вкус травы; и никак не может быть, чтобы люди не ценили своё время! Вот ведь какая незадача…

С трудом мы дождались знакомых позывных с телеэкрана – началась мамина любимая передача. Наконец-то она бросила все свои дела, уселась на диван и вытянула ноги на табурет. Риччи быстренько запрыгнул на диван и занял самое удобное место, под маминой правой рукой, я улёгся под левую руку, а Винни забрался на колени и стал лизать маме лицо с просьбой уделить и ему хоть сколько-нибудь внимания.

Мама смеялась и приговаривала:

– Дайте же мне посидеть спокойно, поросята! Что за атака такая?!

– И мне почеши брюшко, и мне! – вертелся перед ней Винни.

Вскоре мы успокоились. Каждый занял свою позицию, все были при деле – лечили маму. Меня разморило, и я захрапел. А Риччи следил за тем, чтобы мама ни на минуту не прекращала «заряжаться», – как только её руки останавливались, он тут же втыкал нос в её ладонь, требуя продолжения процедуры. Нам понравилось проводить приятные вечерние часы с мамой. Дружно обложив её со всех сторон, мы всю зиму лечили мамино плохое настроение, заряжая её теплом трёх пушистых и ласковых лекарей.

Удивительно приятно лечить людей! Мама явно выздоравливала и крепчала. Даже цвет воздуха вокруг неё становился ярче – казалось, что она вышла из серой тучи. Скажу без хвастовства: мы её так отдрессировали, что, садясь к телевизору, она сама хватала нас в охапку. Значит, ей тоже понравилось. И неважно, что с экрана телевизора слышались то громкие разговоры, то стрельба, то плач, то музыка. И мы и мама знали, что это не опасно, потому что мы вместе.

А вот вам и правило:

Дайте вашей собаке почувствовать себя полезной!

Кстати, через некоторое время Риччи перестал грызть угол в прихожей.

А всё-таки хорошо, что мы – маленькие собаки! Ну как можно взять на руки, скажем, овчарку, лабрадора или сеттера?! Правильно, никак. А нас – можно. Нас носят на руках по одному, по двое и даже всех трёх одновременно. И в таких случаях мы становимся выше любой самой большой собаки.

С высоты человеческих рук можно разглядеть то, что не дано увидеть ни одной собаке крупной породы. Помню, в моём щенячестве мама всегда делала свои домашние дела со мной на руках. Тогда я узнавал много нового: что и где лежит, как пахнет и как называется. Я запоминал новые слова и знал, к чему относится большинство запахов, а значит – я умнел и становился опытней.