Алёна Ларина - Правила мудрого Гаврюши

Я никем не командую. Моё дело – идти туда, куда поведут, и делать то, что мне говорят. Мне и не хочется ни за кого отвечать: силёнок уже маловато. Совсем недавно я был шестым по важности в нашей человекостае, но я старею, а щенок Винька растёт, вот мне и пришлось поменяться с ним местами.

В общем, если бы мы все стояли на одной лестнице, то получилось бы семь ступенек: папа, мама, Аня, Дима, Риччи, Винни и я.

Я – седьмая ступенька нашей стайной лестницы.

Встречаясь после расставания, мы, собаки, проверяем, не изменилось ли наше положение. Люди об этом не знают: они думают, что мы просто здороваемся. На самом деле мы совершаем важный ритуал проверки сил.

Бывает, что нас выгуливают по очереди. Случается, что нас развозят по разным местам: кого-то везут на дачу или к ветеринару, кого-то – на побывку к бабушке. Кстати, у бабушки я люблю гостить больше всего, потому что она ближе всех мне по возрасту и лучше других меня понимает.

Так вот. Неважно, как долго мы не видим друг друга. Важно, что, когда мы встречаемся вновь, обязательно решаем заново, кто из нас теперь сильнее. А кто сильнее, тот и главнее. Мы обнюхиваем друг друга, чтобы понять, кто и как себя чувствует, кто из нас более решительный и крепкий. И тут может случиться так: кто был последним, станет первым. И этому новому первому будет поручено благополучие всей стаи. То есть на нашей лестнице бывают перестановки. Главное, чтобы все приняли новый порядок.

Риччи никому не уступает своё первое собачье место: он занял его однажды и уверен, что это навсегда. А вот Винни… Этот наседал на меня до тех пор, пока я не сдался и не скатился на самую последнюю, седьмую ступеньку. Кусал меня за уши, отнимал игрушки, толкался! И я перестал огрызаться в ответ. Я не выдержал его натиска и теперь сам уступаю ему, не довожу спор до склоки.

И что вы думаете? Теперь он метит выше – на Риччино место!

Видите, как всё ясно и просто у нас, у собак! А вот у людей… Когда живёшь с людьми, всё усложняется. Люди ведут себя по-разному: то как вожаки, то как несмышлёные щенки. И это плохо, потому что нарушается самый важный порядок – порядок на лестнице.

Я давно заметил, что вместо охоты у людей работа, а работают они головой. Целыми днями они думают и думают. И дети тоже учатся головой. А к вечеру все возвращаются домой с уставшими и отяжелевшими от умственного труда «инструментами». То есть голова у них требует отдыха. А когда она требует отдыха, люди становятся хуже, чем щенки, ей-богу!

И нам, собакам, от этого очень неспокойно. Мы всегда должны чувствовать, что можем положиться на наших лидеров! Вдруг наши вожаки уже неспособны присматривать за нами?! И если действительно что-то пошло не так, мы должны вовремя это заметить и взять на себя заботу о всей стае. Или назначить другого вожака. Так поступает любая нормальная собака.

Помню, однажды я очень испугался. Мне показалось, что мама выдохлась и сдалась и мне придется взять на себя её обязанности.

Пришла она с работы вся в слезах! Никого, кроме меня, дома не было. Шпицы резвились в гостях, поэтому к ногам хозяйки подбежал я один.

Я подбежал так быстро, насколько мог, чтобы она оценила, какой я пока ещё шустрый, и потянулся к ней наверх.

Мама присела передо мной на корточки и позволила мне положить на себя лапы. Я подумал: «Так-так… Слёзы – верный признак человеческой слабости. А то, что позволила положить на себя лапы, – верный признак собачьей слабости. И даже не волнуется, что я порву её колготы. Ну, совсем раскисла».

Я стал слизывать её слёзы, градом катившиеся по холодным с мороза щекам. Я махал хвостом, но он не очень слушался, потому что я уже начал волноваться. Я чувствовал: что-то не так!

Мама осторожно, как хрупкую вазу, взяла меня на руки (помнит про мои больные коленки!) и стала медленно, жалобно говорить о том, что я всё-таки прелесть, что я самый хороший пёс на свете, что один лишь я, мудрый Гаврюша, могу по-настоящему её понять.

Жаль, что Риччи и Винни этого не слышали! Пусть бы эти задаваки наконец поняли, кто есть кто!

Я старался показать маме, что тоже очень её люблю и бесконечно ей предан, а сам в это время думал: «Кем же тебя заме-нить-то… в нашей человекостае?»

Папа, конечно же, главный, но он слишком часто уезжает в командировки, чтобы можно было полностью ему довериться. Аня с Димой пока не выучились. А это всё равно что сидеть на скамейке запасных – вроде есть, а вроде и нет.