Кейт Мур - Феликс с железной дороги

Не зря Феликс долгие годы ждала этого момента. Она прекрасно знала, как действовать, когда ей кидают угощение. С изяществом и силой гимнастки она выскочила наружу, и ее уверенное появление на платформе было встречено дружным щелканьем фотоаппаратов. Казалось, знаменитость вышла на красную ковровую дорожку – да так, собственно, и было.

Представ перед публикой, Феликс оправдала ожидания. Пройдется туда, пройдется сюда, сядет по команде, помашет хвостом; потом она проделала фокус, от которого все восхищенно ахнули: поймала угощение передними лапками. Она была талантливой артисткой и не оставила корреспондентов без материала.

Чем лучше она выступала, тем больше у нее появлялось поклонников и тем активнее интересовалась ею пресса. Подписчиков на Фейсбуке стало тридцать тысяч, сорок, пятьдесят – за их числом не успевали следить. Неделю за неделей железнодорожников отвлекали от работы то Би-би-си, то газета «Телеграф». На станции Хаддерсфилд творилось что-то невообразимое.

Эндрю особенно страдал от прямых эфиров для радио. Телевизионщики с Ай-ти-ви свой материал хотя бы делали в записи и останавливали съемку, чтобы Эндрю мог, оговорившись, поправиться. А тут сидишь в бригадирской, слушаешь пятую студию Би-би-си, безо всякого предупреждения слышишь: «А сейчас с нами будет Эндрю из “Транспеннинского экспресса”, он расскажет про кошку Феликс» – и изволь выступать на всю страну.

Между телесъемками и интервью на радио не прекращался шквал телефонных звонков с просьбами дать комментарий для прессы. Эндрю, Феликс и Крис раздавали журналистам аудио- и видеофрагменты. Такого количества фотосессий в жизни Феликс еще не бывало. А когда телевидение, радио и газеты успокоились, зашевелился интернет: следующая волна репортажей появилась на молодежных порталах.

А потом лайки, твиты и перепосты совершили настоящее чудо: про Феликс узнали за рубежом. И не только через пролив, у соседей-французов, но и по всему миру – это была слава, которую на самолете не догонишь. Вслед за британской прессой статьи про новую должность Феликс появились на Тайване, в Нидерландах, Гонконге и много где еще. Не веря своим глазам, Эндрю обнаружил, что фрагмент из телепередачи с ним, Крисом и Феликс использовали американцы: станционную кошку обсуждали в программе «С добрым утром, Америка»! Затем подключилась Австралия, за ней Япония и Китай. Феликс стала всемирной знаменитостью, ее полюбили во Франции, в Германии, Италии, Канаде, Бразилии, Мексике, Аргентине, Литве, Эстонии… Список рос и рос до бесконечности!

На станции Хаддерсфилд всегда знали, что Феликс не простая кошка, но такого даже представить не могли. Энджи Хант радовалась от души. «Для меня она всю жизнь знаменитость, – гордо заявляла Энджи, – и пускай ее знают во всем мире, она по-прежнему мой родной котеночек». Лаконичнее всех выразился Дейв Чин: «Она у нас звезда».

И новые поклонники из разных стран были с ним согласны. Поскольку дело было в феврале, вскоре к Феликс хлынул поток открыток на День святого Валентина. Может быть, и хорошо, что ее «ухажер», бродячий черный кот, перестал появляться на станции – он бы извелся от ревности, видя столько признаний от поклонников. Но «валентинки» оказались только началом. С каждым днем железнодорожники получали все больше почты для Феликс.

Энджи очень изумилась, когда посыпались эти письма. Кошке писали из Канады, из Америки, из Франции… А уж какие приходили посылки! Один ирландец даже прислал кошачьей мяты.

Хаддерсфилдский почтальон доставлял на станцию одну посылку за другой. Адрес был простой: «Хаддерсфилд, станционной кошке Феликс». Мировой знаменитости дарили корм для гурманов и лазерные игрушки, миски с ее именем, тарелочки в виде сердечек, шикарные ошейники – бирюзовые с розовыми пирожными – и даже гигантскую упаковку американских кошачьих лакомств. Любимая ею компания «Феликс» прислала большой набор всякой всячины, производители консервов «Джон Уэст» – банку сардин. Про Феликс вспомнил даже известный по телесериалам приют для кошек и собак «Баттерси» и презентовал ей миску со своим логотипом – вот это окончательно сразило Энджи. «Ну и ну», – только и могла выговорить она, стоя посреди бригадирской с письмом от этой славной организации.

Приходили письма как бы от кошек – те гордо отчитывались, сколько мышей переловили, словно Феликс была кумиром для каждого мышелова; один кот жаловался, что хозяева оборвали его карьеру на трех мышах и воробье. Многие восхищались ее работой на станции, поздравлениям с новой должностью не было числа. Письма приходили от людей и кошек, собак и кроликов, а рядом с традиционным «Целую!» часто красовались нарисованные отпечатки лапок. Дети, не жалея сил, рисовали ей разноцветные картинки, а некоторые присылали открытки из поездок.