Мария Гудаваж - Доктор Пес [Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами] [litres]

Если я сижу в кресле или стою, то могу просто рухнуть на пол, не в силах произнести ни слова или сдвинуться с места».

Джоди не знает, лишилась ли она полностью чувств тогда в Букингемском дворце. Если и да, то всего на пару секунд. Как только она почувствовала себя лучше, попыталась пошевелить рукой. Нащупала мягкую шерсть Нимбуса. Он лизал ее ладонь. Ноги у нее тряслись, как это обычно и бывало. Сама Джоди считает, что так ее организм пытается вернуть кровь в мозг, чтобы тело опять нормально функционировало.

Она села и постаралась прийти в себя. Приступ был короткий, всего на несколько минут. Иногда обмороки у нее продолжаются по часу и даже больше. Она поняла, где находится, и осторожно поднялась на ноги. От слабости ей было трудно держать равновесие, одна нога продолжала дрожать. Она увидела, что демонстрация закончилась и королева с герцогиней общаются с гостями и их собаками.

– С вами все в порядке? – спросил ее кто-то из визитеров.

– Да-да, все хорошо, – ответила Джоди и улыбнулась.

Болезнь и без того многого ее лишила, она не собиралась вносить и этот прием в список своих неудач.

Джоди сосредоточилась на белых перчатках королевы и в сопровождении Нимбуса подошла к улыбающейся монаршей особе [37].

Нимбус – один из псов, надрессированных на нетипичную работу. Он специалист, как большинство служебных собак, но в необычной сфере. Служебные собаки, работающие с ПОТ, встречаются все чаще, но диагноз Джоди до сих пор до конца не ясен. Так что Нимбус ориентируется исключительно на свой нос.

Его дрессировали с использованием соскобов с кожи и проб выдыхаемого Джоди воздуха, которые собирали в моменты «недомогания», как она это называет. Когда кинолог решил, что собака готова, Джоди с матерью поехали в штаб-квартиру организации, чтобы пройти очные тренировки вместе с собакой. В первую же ночь им разрешили взять его с собой в отель. Вот что рассказала Джоди:

«Мы все крепко спали. Но Нимбус проснулся, начал скулить и бегать взад-вперед по комнате. Он лизал мне лицо, а потом подбегал к маминой кровати и опять скулил. Он делал это раз за разом, так что я проснулась и попыталась сесть, чтобы его успокоить. Но тут у меня начался приступ, сильно закружилась голова, и я поняла, что ничего не могу сказать. Комната как будто завертелась. Я откинулась на спину, пока не отказали руки. Он подскочил ко мне и начал облизывать лицо. Думаю, тут я отключилась, потому что больше ничего не помню.

К счастью, я не успела встать с кровати, поэтому не свалилась на пол. С мамой мы ничего в тот момент не обсуждали, я просто снова уснула, потому что ужасно устала после целого дня тренировок, и Нимбус, думается, тоже.

На следующий день, когда Хелен, кинолог, спросила нас о сигналах тревоги, я рассказала ей о ночном происшествии, которое сочла просто совпадением. Хелен поинтересовалась, не просыпался ли он ночью еще раз. Мы с мамой ответили, что нет, он вел себя очень спокойно и тихо, за всю ночь больше ни разу не вставал и не шумел. Даже утром не стал будить меня на завтрак. Просто дремал у себя на подстилке.

Тут-то я и поняла, что в действительности случилось и почему он нас разбудил. Только теперь я поверила, что такое и правда возможно. Я старалась не питать особых надежд, но в то утро убедилась в возможностях собаки и уже по-настоящему им гордилась и восхищалась».

С тех пор Нимбус показал себя образцовым служебным псом. Он пропустил всего несколько предупреждений, в самом начале. Через пару недель он выдавал четкие сигналы и в магазинах, и на лекциях по искусству, и на прогулках. Нимбус сопровождает хозяйку в длинных прогулках и даже побывал с ней в парижском Диснейленде. Она большая поклонница этого парка развлечений, а Нимбус готов следовать за ней повсюду, куда бы она ни собралась, хотя большие приключения ей противопоказаны. Джоди считает, что ему очень понравилось щеголять в ушах Микки Мауса.

– Его предупреждения о приступах изменили мою жизнь, – говорит она. – Но то, что он делает свою работу так радостно и дарит мне столько счастья – это самое приятное.

Существуют среди медицинских собак и настоящие дивы, такие как Шугга – пушистый померанский шпиц с большим самомнением (и иногда в розовой юбочке-пачке). Когда она является к себе на работу в центр по изучению болезни Паркинсона на острове Сан-Хуан в штате Вашингтон, то никому не дает спуску. Лает, чтобы ее немедленно пропустили через ворота в тренировочную зону. Раздраженно пищит, когда другая собака, работающая перед ней, задерживается в кабинете.