Мария Гудаваж - Доктор Пес [Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами] [litres]

Паралич начался. Мать подошла к Полу сзади и осторожно потянула его голову вверх. Сначала ничего не произошло, но вдруг прием сработал: Пол снова мог двигаться и говорить. Вивиан была настолько потрясена, что едва не выпустила из рук его голову.

– Ты можешь шевелиться?

– Да! – воскликнул Пол, двигая руками и ногами в подтверждение своих слов.

– И чувствуешь себя нормально?

– Да, совершенно нормально!

– Просто удивительно!

– Я знаю.

– Ничего, если я отпущу твою голову? Ее становится тяжело держать.

– Давай!

Когда она отпускала голову сына, ощущение было такое, что она кладет на место шар для боулинга, который трудно долго держать, – его снова парализовало. Вивиан пришла в ужас от того, что способность ее сына двигаться теперь находилась в буквальном смысле в ее руках.

– А теперь можешь пошевелиться?

Он дважды моргнул – нет.

– Хочешь попробовать еще раз?

Пол моргнул один раз.

Она успешно повторила свой прием. Через несколько дней, когда отец Пола был дома, они смогли снять на видео очередной эпизод паралича и эффект от ручного вытяжения. Видео отослали нейрохирургу, который обрадовался не меньше родителей, когда понял, что его предположение относительно причин паралича подтвердилось.

После дальнейших МРТ, КТ и тестового вытяжения на специальном аппарате нейрохирург пришел к выводу, что параличи Пола никак не были связаны с мигренью, а в действительности провоцировались дистонией. Хотя на снимках ничего определенного не было видно (врач сказал, что так часто бывает в подобных случаях), он был уверен в своем диагнозе, который подтверждали симптомы юноши и улучшение его состояния при вытяжении.

Причиной обоих расстройств являлась патологическая нестабильность краниоцервикального сочленения – того участка, где череп стыкуется с позвоночным столбом. У людей с синдромом Элерса-Данлоса часто возникают проблемы с позвоночником. Нестабильность в краниоцервикальном сочленении приводит к наиболее тяжелым симптомам.

Выражаясь простым языком, как объяснила мать Пола его сестре, «по сути, у него раздавлен ствол мозга».

Они все поражались, как Койра, надрессированная предупреждать о приступах мигрени, могла улавливать запах, связанный с совсем другой болезнью. Врачу-человеку требуется диагноз, чтобы начать лечение. Врачу-собаке для этого достаточно запаха.

– Как выяснилось, не имело никакого значения, знаем мы или нет, от чего Пол страдает на самом деле, главное, чтобы запах присутствовал, а это оказалось именно так, – говорит Вивиан. – Мы все в восторге от способностей Койры и очень благодарны ей. Без нее Пола уже не было бы с нами.

На следующий год Полу сделали две операции, в ходе которых закрепили спинной мозг в VI шейном позвонке, удерживая при этом голову в правильном положении с помощью специальной конструкции. Поначалу и паралич, и дистония у него полностью исчезли. Койре больше нечем было заняться, разве что составлять хозяину компанию. Она сильно загрустила: не хотела играть и перестала слушаться команд.

– Казалось, она лишилась смысла жизни. Больше не могла ему помогать, – говорит Вивиан.

Они начали обучать Койру обычным собачьим трюкам – включать и выключать свет или приносить предметы, о которых ее просят. Благодаря новой работе она немного повеселела.

Но через 6 недель после операции паралич и дистония вернулись. Хотя прошло немало времени с момента последнего предупреждения, Койра ничего не забыла: она начала скрести Пола лапой, подавая ему обычный сигнал. Первый эпизод паралича был очень тяжелым, и Пола пришлось везти в больницу: он потерял сознание, у него начались судороги, и остановилось дыхание. Несмотря на предупреждение, он все-таки вывихнул четыре пальца и ключицу. Врачи установили ему стимулятор дыхания, чтобы он работал даже при параличе.

После второй операции, состоявшейся в июне 2017 года, больше эпизодов дистонии и паралича, связанных с краниоцервикальной нестабильностью у него не было. Но Койра продолжала активно работать.

Дело в том, что теперь у Пола начались приступы другого паралича, заметно отличавшиеся от тех, которые преследовали его раньше. Это оказался гипокалиемический периодический паралич, который начинается со слабости – Пол не обращал на нее внимания, списывая на обычную усталость, – но потом превращает человека в тряпичную куклу, если он быстро не поднимет уровень калия в крови.

Койра никогда не предупреждала об этих эпизодах, потому что у них был другой запах. Вскоре после второй операции к ним заехали знакомые, большие любители собак, и предложили родителям Пола натаскать Койру и на гипокалиемический паралич. Так у нее появится работа, и она сможет предупреждать Пола о необходимости неотложных действий. Параличи случались у него нечасто и, похоже, провоцировались физическими усилиями. Но семья решила поступить так, как поступала всегда, то есть попытаться.