Мария Гудаваж - Доктор Пес [Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами] [litres]

Его родители не были удивлены таким стоическим отношением сына к болезни. Он всегда был спокойным ребенком. И даже сейчас, когда параличи в среднем длились около часа, по-прежнему не терял головы.

Самый тяжелый эпизод паралича продолжался у Пола 8 часов. Когда он выходил из длительной неподвижности, то всегда говорил родителям, что очень скучно быть запертым в теле, которое не может шевелиться. Родные старались его развлекать. Ему включали фильмы или рассказывали забавные истории.

Когда приступ заканчивался, приходилось потратить некоторое время на то, чтобы «починить» Пола – после приступов он напоминал Страшилу из «Волшебника страны Оз», над которым потрудились приспешники Злой Ведьмы: все его конечности торчали в разные стороны, согнутые под такими углами, которые трудно даже вообразить.

Вивиан, геолог по профессии, до этого занимавшаяся консультированием по экологическим вопросам, оставила работу, чтобы постоянно находиться с сыном дома, так что она и начинала процедуру «починки». Если у него были вывихнуты оба плеча, она ставила на место одно – от этого ей едва не делалось дурно, – но как только плечо вставало на место и Пол мог двигать рукой, он дальше сам занимался остальными суставами.

Жить так было очень тяжело, но семья старалась не сдаваться и сохранять чувство юмора ради Пола. Раз они ездили в Лос-Анджелес на МРТ, и его парализовало прямо в инвалидном кресле, которое родители катили по тротуару. Они завезли Пола в сувенирную лавку и стали надевать ему на голову смешные шляпы, спрашивая, нравятся они ему или нет. Он моргал один раз, если хотел сказать да, и два, если нет. Даже запертый в парализованном теле Пол наслаждался жизнью.

Потом, в один из эпизодов паралича, Пол перестал дышать. Со всем остальным он еще мог как-то справляться, но только не с этим. Отсутствие дыхания стало новым, очень страшным поворотом его болезни. Кто-то должен был всегда находиться поблизости, держа наготове ручной баллон с маской для вентиляции легких или BiPAP – аппарат двухуровневого положительного давления в легких, который Пол использовал по ночам, чтобы обеспечить поддержку дыхания во сне.

Единственный способ, которым он мог общаться во время паралича, – это моргать глазами. Как раньше, один раз означал да, два – нет, а быстрое моргание несколько раз подряд сообщало, что Полу трудно дышать.

Это было уже чересчур. Пол мог умереть, если рядом не окажется никого, чтобы помочь ему с дыханием, пока оно не восстановится.

В своем стремлении отыскать любой способ помочь сыну Вивиан наткнулась на информацию о собаках, предупреждающих хозяина о приступе мигрени. Она решила, что, если у Пола будет такой пес, он сможет предупреждать и о приближающемся параличе. Даже несколько минут играли здесь огромную роль. Она знала, что успех не гарантирован, но решила все равно попробовать.

Как и хозяева бигля Оскара, искавшие для него обучающую программу по предупреждению о симптомах диабета, семья Уиллис нашла сайт кинолога Мэри Макнейт. Мэри возглавляла «Академию служебных собак», находившуюся на тот момент в Сиэтле, где обучались в основном собаки для диабетиков. Ее собственная служебная собака, помимо предупреждений о гипогликемии, которым обучалась, со временем, без всякой дрессировки, стала предупреждать хозяйку еще и о приближении мигреней [36].

Как только Мэри поняла, что собаки могут предупреждать о мигрени, то решила, что попробует помочь людям, обучив своих собак с помощью образцов слюны, которые те будут брать во время приступов. Такую же технику она использовала при дрессировке на диабет.

Она знала, что это ненаучно и что над ее методикой кто-то может посмеяться. Но, по ее мнению, если правильно выбрать собаку – желательно щенка, чтобы как можно раньше начать обучение, – и дрессировать ее настойчиво, с хорошим поощрением, проявляя достаточно терпения, то программа почти наверняка сработает.

– Поначалу я сама удивлялась, – говорит Мэри. – Но если обученные собаки способны обнаруживать испражнения китов в океане, то почему же другие собаки не смогут найти то, что буквально у них под носом? Мы никогда не узнаем, что собака действительно может, пока кто-то вроде меня не скажет – «эй, давайте попытаемся и посмотрим, что выйдет».

Основываясь на собственном опыте, Мэри утверждает, что, если биохимическое изменение действительно происходит, собака обычно способна его уловить.

– Мы не говорим об ушибленном колене, – смеется она, – но собаки явно могут предупреждать о массе симптомов, о которых мы еще просто не подумали. Так что надо стараться и дальше.