Лидия Острецова - Юный дрессировщик

А вот если собака вялая, лежит смирно и слабо отвечает на помощника, то ее внимание в большей мере привлекают командой «охраняй», «чужой»… В данном случае поощрять нужно не только слабое рычанье, а даже надувание щек. Такой собаке, если она вскочит, рывка давать не следует, чтобы ничем не тормозить ее активность.

У овчарок и доберман-пинчеров, благодаря сильно развитому инстинкту охраны, этот прием отрабатывается сравнительно легко. Колли тоже быстро разбираются в том, что от них хотят, и, охраняя вещь, красиво задирают нос и губы кверху, обнажая клыки, грозно рычат. Эрдели не сразу осиливают этот прием, но впоследствии любят охранять вещи и делают это с большим знанием дела. У меня был хороший знакомый — эрдель Зайсан. Он будто страдал навязчивой идеей — что-либо охранять. Охраняет он виртуозно, с большой страстью к делу, и сколько бы человек ни пытался у него отобрать портфель, он моментально поворачивается в его сторону, сверкает злющими глазами, и из его гортани раздается такой грозный рык, а кудлатая морда поворачивается к вам с таким лязганьем и оскалом, что у всякого пропадает охота стащить у него вещь.

Но вот кому трудно научиться хорошо охранять вещи, так это боксерам. Чаще всего это происходит от доброты душевной. Им, в сущности, не жалко отдать вам вещь, если она вам так желанна. На резкие выходки помощника (скажем, шлепок по морде), а они в таких случаях бывают необходимы, пес не прочь броситься на обидчика, но при чем тут вещь, это ему непонятно. Можно стянуть тогда у него мешок и хлопнуть его мешком, чтобы, обозлившись, пес стал тянуть и вырывать его из рук. Нужно уступить собаке вещь, а помощнику удрать и затем повторить так несколько раз. Собаке понравится не отдавать чужому человеку вещь и обращать его в бегство. Очень часто это начинает вызывать у собаки желание рычать, или морщить нос, или даже лаять, и тогда все пойдет своим чередом, только следует закрепить прием.

Но бывает и так, что даже злобный пес, когда его положишь охранять вещь, вдруг теряет свою способность лаять или просто издать хоть какой-либо звук. Он ужасно злится на приближающегося к нему человека, не прочь броситься на него и растерзать, но вот выдавить из себя хоть бы рык он не в состоянии. Вы задорите пса командами, он таращит глаза, надувает щеки, судорожно глотает воздух — и молчит. Это трудный случай; собаке придется давать «голос» по команде в различных положениях, и когда она будет легко лаять лежа, вернуться опять к охране и подсказывать ей одновременно с командой «охраняй» команду «голос».

Не могу не вспомнить по этому поводу один курьезный и вместе с тем печальный случай из моей практики именно с такой собакой.

Пес был горячо привязан ко мне, охотно учился, а вот когда дело дошло до охраны вещи — он, как ни старался, не мог выдавить из себя ни звука. Я стала приучать его давать голос во всех положениях; чтобы помочь делу, хозяин тоже много занимался с ним дома. Но, кроме занятий «голосом», он научил собаку множеству всяких трюков, в том числе говорить «мама» (у боксеров это иногда получается виртуозно).

Аба дома отлично различал, когда его просят дать голос, а когда сказать «мама». Владелец собаки был режиссер, человек с большой выдумкой, и мы с ним чего только не изобретали на площадке для вызова на охране агрессии и лая. Но вот, кажется, успехи налицо…

Подходит день испытаний. Сколько волнений, бессонная ночь! Один Аба спокоен, в отличном настроении, весел и бодр. На площадке люди — комиссия судей, а ведь Аба так любил гостей!

Выбирать вещь — пожалуйста, обыскивать участок — с величайшей радостью, но вот положили его на охрану… Срывающимся от волнения голосом дана команда, и пес остался один возле набитой вещами «авоськи». Трудно сказать, почему ему вдруг взгрустнулось или на него нашло лирическое настроение, только когда появились помощники, он довольно меланхолически на них взирал и молчал. Протянули руку — Аба на всякий случай положил свою лапу на «авоську» — так будет надежней. Я стояла довольно далеко от него, нас разделяли люди, но пес все же мог меня видеть. Мне, конечно, хотелось укорить его взглядом за молчание. Поймав мой взгляд, пес увидел, что я волнуюсь, чего-то от него жду. Но вот чего я от него ждала, он не понял. Решив, однако, меня уважить, он стал пыхтеть, надувать щеки и наконец вспомнил… «Мама», — произнес он громко и до ужаса отчетливо. Бесконечно долгая, на мой взгляд, пауза, а затем такой взрыв веселья и такие раскаты смеха… Что делать? И на старуху бывает проруха…