Джон Кац - Собака, любовь и семья

Джоан пообещала, что найдет подходящий момент и сама споет ее для Гарри. Когда она тянула Гарри к двери, он все время оборачивался и, прижав свои огромные уши, не сводил с Донны выразительных глаз. Но непослушание не входило в его привычки, поэтому он подчинился и, выйдя на улицу, сел в машину Джоан.

Донна уткнулась в подушку, чтобы не расстраивать его своими рыданиями. Садясь за руль, Джоан посмотрела на ее окна — во всей квартире было темно.

Прошло несколько недель, Джоан сообщила, что с Гарри все в порядке. В первые дни после переезда он плохо ел, беспокоился, ходил из угла в угол. Со временем к нему вернулся аппетит, он даже начал грызть специальные собачьи лакомства. Джоан удалось его приручить, и теперь он спал на ее кровати и смотрел телевизор, сидя у нее на коленях и поедая кусочки мяса, свое любимое лакомство. Он подружился с двумя дворнягами, жившими по соседству, и регулярно принимал приглашения поиграть в их огороженном дворе. Уходя на работу, Джоан вставляла в видеоплеер кассету с фильмом о пастухах. Она сказала, что он смотрит ее, не отрываясь.

Дрессировщики и специалисты по собакам знают об их способности адаптироваться. Люди мучительно расстаются с теми, кого любят, и уверены, что собаки испытывают такие же чувства. Однако память и восприятие времени у собак отличаются от наших. Окунувшись в новые впечатления — обстановку, запахи и занятия — они привыкают. И забывают. Психолог Джон Арчер утверждает, что собаки являются одним из видов, обладающих самой высокой приспособляемостью и запасом прочности.

Собаки, безусловно, могут работать в новых условиях или любить новых хозяев. Преданность Гарри была бесспорной. Однако его «предательство» демонстрирует важную особенность собак, хотя мы и неохотно признаем ее: они отличаются от нас. Они не такие, как мы.

Джоан и Донна договорились, что не будут говорить о Гарри, разве что возникнут проблемы, но Джоан не сдержала слова.

Порой, когда она брала поводок, пес приходил в особенное возбуждение, — вероятно, надеялся увидеть Донну. Но в целом, он чувствовал себя прекрасно.

Как ни тяжело было Донне сознавать, что всего лишь несколько миль отделяют ее от Гарри, она выслушала новость с явным облегчением.

— Когда-то я была знакома с женщиной, которая распорядилась, чтобы ее бульдога усыпили, когда она умрет, — сказала мне Донна. — Мне отвратительна сама мысль о таком эгоизме. Гарри — чудесная собака, и впереди у него еще много счастливых дней. Неужели я буду возражать против этого? Достаточно вспомнить, сколько счастья он мне подарил.

Руди — палевый лабрадор — по-прежнему проводит большую часть дня на заднем дворе, обнесенном для безопасности забором из деревянных кольев с заостренными концами, слишком высоким, чтобы его можно было перепрыгнуть. По выходным его для разнообразия привязывают на несколько часов к гигантскому тополю, растущему у парадного входа. Впрочем, соседи редко видят его. Зато они постоянно видят Кеоса — бельгийскую овчарку Дианы Уиндшип — когда он с достоинством прогуливается по улицам со своей хозяйкой. Почти все дети, почтальоны и сотрудники службы доставки носят в карманах печенье для него.

Том и Пенни — экстравагантная и счастливая пара — по-прежнему вместе. Пошатнувшееся здоровье Тома чудесным образом пошло на поправку, и я больше не слышал, чтобы он упоминал об операции. Более того, сделав своеобразную заявку на будущее, Том истратил почти все свои сбережения на ограду из сетки, которую установил по периметру заднего двора, даже не поставив в известность своего домовладельца. Ему хотелось, чтобы Пенни могла погреться на солнышке, пока он на работе. Ограда обошлась ему в 1300 долларов. Это единственная крупная трата денег, которую он позволил себе за долгие годы, — не считая старенького автомобиля.

— Почему-то мне казалось, что я обязан сделать это для нее, — признался он. — Черт возьми, иначе мои денежки достанутся какой-нибудь богадельне.

Оставаясь во дворе одна, Пенни усаживалась у ворот и ни на шаг не отходила со своего поста. Отсюда ей было хорошо видно улицу, по которой проезжали велосипеды, скейтборды и школьные автобусы, проходили пешеходы и собаки, которых она могла облаивать.

В погожие вечера они выходили посидеть на крыльце, и Пенни охраняла хозяина, неустанно отражая нападение воображаемых злоумышленников. В холодные дождливые дни, глядя на освещенное окно их комнаты, я с удовольствием представлял, как им уютно сидеть у телевизора вдвоем. Впрочем, телевизор не мешал Пенни лаять на прохожих. Время от времени на улицу долетали нотации Тома: