Борис Рябинин - Друзья, которые всегда со мной

Ахилл, Ахилл… Я не мог оторваться от него. А пес — будто узнал! (все эрдели добрые, приветливые) — продолжал трясти обрубком хвоста, лизался и терся о мои колени. Фронтовая встреча! А может, и вправду узнал? Ведь повествует же миф об Одиссее: когда Одиссей после двадцатилетних странствий вернулся домой, его не узнали даже жена и сын, только старый, полуглухой и полуслепой пес подполз, лизнул и сдох у его ног!..

Я смотрел на Ахилла, а видел всех щенков. Самый короткий век оказался у Амура: он попал под машину (участь, часто постигающая городских собак). На другой день после несчастья ко мне прибежал владелец, весьма популярный в нашем городе артист оперетты, и стал слезно (буквально: слишком живы были еще все обстоятельства гибели Амура) молить — дайте еще щенка.

«Где же я вам возьму? — возражал я ему. — Все давно разошлись, не осталось ни одного». — «Ну, заберите у кого-нибудь, объясните и попросите назад…» — «Да кто же отдаст!» — «Посулите хорошую цену, я готов заплатить сколько угодно!..» Он ушел от меня ни с чем, а спустя некоторое время я узнал, что он все-таки добился своего: у кого-то перекупил щенка эрделя, правда, не из Снуккиной родни, но все равно — эрделя. И этот тоже стал Амуром, Амуром-вторым.

Кстати, в выборе клички сказалась профессия хозяина: Амур — имелась в виду не река Амур, а Амур — бог любви, столь часто фигурирующий на сцене и в романах.

Арс жил у моей двоюродной сестры. Его хозяин, мой племянник, Станислав, учившийся в спецшколе, чтоб стать в будущем авиатором, бегал со щенком на коньках, запрягал в санки. Летом уехали в деревню, потом совершили лодочный поход по реке Уфе. Арс отлично нырял, доставал со дна аппорт (если не слишком глубоко). С ним происходили смехотворные истории. Раз пошли к реке. Жарко — легли в воду. Глядь, и Арсик походил-походил и тоже лег, одна голова торчит. Или сядет на бережку, сам на суше, хвост в воде… Раз потеряли! Искали-искали, ну, пропал Арс, с ног сбились — искали. А он в свинарнике, подружился с поросятами, спит с ними. Он научился пить воду прямо из крана, делал массу других забавных штук. Когда грянула война, его отдали в армию в первые же дни. Станислав к тому времени вырос, вскоре и он пошел в летное училище, а оттуда в военную авиацию.

Милые воспоминания. Собаки делили судьбу людей. И вот, оказывается, в армии и Ахилл…

Моя Снукки и ее ровесницы были уже достаточно в годах и не годились для того, чтоб идти на фронт. Пошли их дети.

Уже после конца войны, перерывая архивы клуба, я нашел благодарность командования одной фронтовой части за работу упряжки, вывозившей раненых, и там упоминался эрдельтерьер Аргон; по всем данным, это был еще один из сыновей Снукки. Значит, они ходили и в упряжках, служили по-всякому! Несколько слов об Асте, одной из трех дочерей Снукки. Она дожила до глубокой старости в семье одного моего знакомого. Перед смертью забеспокоилась, потребовала, чтоб ее выпустили во двор; ноги уже не держали — скатилась с лестницы, уползла в дровяник; ее не стали тревожить, тем более, все происходило летом. Наутро ее нашли мертвой. От Асты осталось потомство, и некоторые из ее детей — внуков Снукки — со временем тоже служили в армии. Так что, вспоминая о настоятельном пожелании Алексея Викторовича, с которым он когда-то вручал мне Снукки, с полным правом я повторю еще раз: эрделей мы развели, и эрдели не за страх, а за совесть служили нам.

Что делал Арс на фронте, я не знаю, сведения отсутствовали.

— Очень, очень полезный товарищ, — сказал Сергей Александрович. — Работяга, каких поискать! Совершенно безотказный, с прочными рефлексами, как все эрдели, выносливый и сильный.

— Он и щенком был очень сильный, — с гордостью сказал я, — за что и поплатился ухом. Потому и кличку получил «Ахилл» [10] Ахилл, или Ахиллес, — один из персонажей древнегреческого эпоса, герой Троянской войны — отличался большой силой. По преданию, все тело Ахилла было неуязвимо, за исключением пятки. Отсюда и выражение «ахиллесова пята». .

— У нас тоже оказалась уязвимой пятка, — пошутил Сергей Александрович, — но в отличие от классического Ахилла мы остались живы… — Он еще раз ласково потрепал собаку.

Мина, взорвавшаяся в земле под лапами Ахилла, не только сделала его хромым, но также повредила слух. Пес оглох на одно ухо и плохо слышал. Был поврежден один глаз, он почти закрылся, и временами казалось, что собака прищуривается в ехидной сардонической усмешке. Все это я рассмотрел постепенно. Однако пес не потерял резвости, приветливости и, как в былые годы, при случае не прочь был припустить за кошкой или затеять драку с встречным кобелем. Ветеран! Я с уважением смотрел на него.