Александра Горовиц - Собака от носа до хвоста. Что она видит, чует и знает

Собаки предпочитают незнакомые объекты (так называемая неофилия). Если пса попросить выбрать из кучи старых и новых игрушек любую, то он три раза из четырех выберет новую. Страсть к новизне объясняет, почему ваш пес, встретив в парке приятеля с палкой в зубах, нередко пытается ее отобрать.

Это может показаться странным, учитывая то, что нам известно о собачьем обонянии. Но простое наличие способности взять след не означает, что собака постоянно пользуется ею. Зачастую собак нужно специально тренировать, чтобы они научились обращать внимание на определенные запахи.

Мой любимый пример детского сверхподражания — эксперимент психолога Эндрю Уайтена и его коллег. Ученые задались вопросом, способны ли трех-пятилетние дети сымитировать определенные действия экспериментаторов, чтобы отпереть коробку с конфетами (например, выкрутить стержни, удерживающие крышку). Дети понаблюдали, как это делают старшие, — после чего им вручили запертую шкатулку. Почти все дети имитировали действия взрослых, а самые младшие даже «сверхповторяли»: они крутили стержни не два и не три раза, а иногда до сотни раз, прежде чем их вытащить. Они не понимали, в каком объеме нужно применить данное средство, чтобы достичь результата.

Учитывая важность регулярных зрительных подтверждений того, что игра по-прежнему остается игрой, неудивительно, что собаки чаще играют вдвоем, чем втроем. В этом случае игровые сигналы можно и проморгать.

Еще одно указание на то, что собакам присуща идея справедливости, дал очередной эксперимент: собака, которая видит, как ее товарку поощряют за выполнение команды — например, подать лапу, — но которая не получает награды за то же самое действие, в конце концов отказывается выполнять команду. Впрочем, ни одна из собак, получивших награду, не компенсировала несправедливость, поделившись лакомством с подругой.

Однажды она провела четверть часа, копая яму, чтобы спрятать игрушку, но в результате получился скорее курган, чем яма: игрушка оказалась не убрана в безопасное место, а напротив, выставлена напоказ (возможно, в результате несовершенного навыка прятания). Сходным образом, можно подумать, что Пумперникель смотрит на меня иронически, когда я разжимаю кулак и показываю, что лакомство, спрятанное в ладони, исчезло.

Речь идет о Хрисиппе из Сол. — Прим. пер.

Это еще одно возможное объяснение способностей Рико: что если он просто выбирает из груды знакомых игрушек незнакомую?

С возрастом собаки спят больше, но реже погружаются в быстрый сон, чем в молодости. Ученые выдвигают гипотезы, но не могут с уверенностью объяснить, почему собаки видят сновидения — а они, несомненно, их видят, поскольку их веки дрожат, лапы поджимаются, хвост подергивается (а еще они лают во сне). Как и в случае с людьми, некоторые ученые считают сновидения случайным результатом быстрого сна (который сам по себе служит для телесного отдыха); сходным образом, сны могут быть временем безопасной, воображаемой, тренировки социальных взаимодействий и физических навыков — или же воспоминаниями о минувших поступках.

Когда животные успешно проходят тест, скептики обращают внимание на логическую ошибку: наделенные самосознанием люди используют зеркало, чтобы смотреться в него, — но это отнюдь не значит, что использование зеркала предполагает осознание «я». Когда животные не проходят испытание, начинаются дебаты по другому поводу: нет достаточной эволюционной причины, чтобы животное принялось рассматривать безвредный мазок краской у себя на голове, даже если оно способно узнать себя в зеркале. Так или иначе, до сих пор тест с зеркалом — оптимальный эксперимент для «диагностики» самосознания, причем не требующий больших затрат.

Не знаю, будет ли когда-либо развеян миф о том, что каждый год жизни собаки равен семи человеческим. Думаю, это попытка соотнести среднюю продолжительность человеческой жизни (более семидесяти лет) со средней продолжительностью жизни собаки (десять-пятнадцать лет). Аналогия эта скорее удобна, нежели справедлива. Никакого соотношения продолжительности наших жизней нет — нас объединяет разве что то, что и люди, и собаки рождаются и умирают. Собаки развиваются очень быстро. Щенки начинают ходить и самостоятельно есть в первые два месяца (а ребенок — только после года). К возрасту одного года большинство собак уверенно чувствует себя в мире социальных отношений (собачьем и человеческом). Среднестатистический ребенок достигнет этого уровня к четырем-пяти годам. Затем развитие собаки замедляется, а развитие человека сильно ускоряется. Если продолжить сравнение, то это движение по нисходящей: примерно 10:1 в первые два года жизни, а затем — 2:1. Но при подсчетах нужно учитывать также критические периоды, результаты тестов на развитие когнитивных способностей, ослабление сенсорных способностей с возрастом и разную продолжительность жизни у разных пород собак.