Ольга Корелова - Крестьянская семья. Попытка заглянуть в прошлое

Бывало, уйдет отец с матерью в поле вместе со своей родней трудиться. А Полюшка когда с ними пойдет, а когда по домашним делам хлопочет: воды принесет, скотину покормит, корову подоит, в избе приберет, обед приготовит, да в печь томиться поставит. Выдастся у нее свободное времечко – ей бы с подружками во дворе побегать, а она все к Дарье Ивановне льнет: " Расскажи мне что-нибудь, бабушка.»

«С Богом мы, конечно, никогда не одиноки. Но сердце человеческое, грешное, уж очень хочет вживую видеть своих дорогих и любимых. Поговорить, услужить, утешить, – а их уже нет на этой земле. Один главный смысл в жизни остался – молиться за них Господу, чтобы им на том свете было хорошо. Надеюсь, на том свете свидимся, если Господь простит меня за все, окаянную.»

Сложная пора времени года – ноябрь. С непогодой и полным умиранием природы. Многие болеют в это время года. Крепко занедужила и Дарья Ивановна, похудела и ослабла совсем. Годков-то ей было уже много.

«Видно, жизнь моя, грешная, к концу приближается. Позовите мне, ро'дные, батюшку, чтоб я душу свою приготовила…»

Иван Сергеевич на следующий день сам поехал за отцом Павлом в Преображенское село. Хорошо, что на тот момент выпал первый снег и можно было проехать на санях, хоть и с некоторыми затруднениями. Отец Павел поисповедовал, соборовал, причастил Дарью Ивановну у них дома.

«Слава Тебе, Господи! – говорила она после этих трех великих Таинств с большим облегчением. – Теперь и помирать не так страшно будет.»

– Что ты, бабушка, поживешь еще с нами! – воскликнула Полюшка.

– Не знаю, дочка, да будет на все воля Божия. Как призовет меня Господь к себе на ответ, так полетит душа моя к Нему как перышко.

10 ноября утром наконец-то выглянуло солнышко. Евдокия Семеновна и Поля встали задолго до восхода солнца, затопили печь и хлопотали по хозяйству. Печь стала нагреваться, и в холодной избе потихоньку становилось тепло и сухо. Через некоторое время проснулся Иван Сергеевич, и они втроем встали на утреннее молитвенное правило перед иконами. Глава семьи не спеша читал молитвы, мама с дочкой усердно крестились и кланялись. Когда время прошло порядочно, Евдокия Семеновна забеспокоилась:

– Здоровы ли вы, Дарья Ивановна? Что-то вас не слыхать.– громко позвала она.

Ответа не последовало.

– Подойди к ней поближе, может быть, совсем занедужила бабушка, – велел ей Иван Сергеевич.

Тогда Евдокия Семеновна залезла на просторную печь туда, где лежала Дарья Ивановна, сразу сердцем почувствовав неладное. Немного откинула одеяло. Дарья Ивановна лежала холодная с застывшим лицом и холодными руками. Выражение ее лица было величественно спокойно, глаза – плотно закрытыми.

– Ой, батюшки, Иван Сергеевич, скончалась наша матушка Дарья Ивановна! – воскликнула Евдокия Семеновна.

– Не может быть! – встревоженный Иван Сергеевич подбежал к лежанке Дарьи Ивановны, потрогал ее, потряс.

– Остановилось сердечко, Ванюшка! – запричитала Евдокия Семеновна. – Закончила свою многострадальную жизнь бабушка!

– Баба, бабушка! – Поля бросилась к ним. – Что теперь будет, маменька? Как страшно и холодно!

– Похоронить ее надо по христиански, доченька, в церкви отпеть, известить всех, кто знал Дарью Ивановну, чтобы молились о упокоении ее души. И мы сами тоже должны молиться. Ты не плачь, не плачь, Полюшка. Ее душа ведь не умерла, а к Богу полетела. Дай Бог ей унаследовать Царство Небесное!

Дарью Ивановну отпевал отец Павел в Преображенской церкви. На отпевании присутствовали Иван Сергеевич и Евдокия Семеновна с дочерью и со всеми родственниками, почти все жители деревни Залесье и некоторые жители Преображенского села, которые лично знали Дарью Ивановну. Похоронили ее на церковном погосте (кладбище), расположенном рядом с Преображенской церковью.

После поминок, на четвертый день Иван Сергеевич приходил в родительский дом поговорить с отцом наедине.

– Здравствуй, батько!

Иван Сергеевич, войдя, снял шапку и перекрестился на образа, стоявшие на полке в правом, «красном» углу избы. Неподалеку стоял широкий деревянный стол, за которым в это время ужинала вся семья, всего четырнадцать человек. Помимо отца еще двое его сыновей с женами и детьми.

Ф. Г. Солнцев «Крестьянское семейство перед обедом» 1824 г. «Добро по миру не рекой течет, а семьей живет»