Ольга Корелова - Крестьянская семья. Попытка заглянуть в прошлое

И. А. Каверзнев «Светлое Воскресение» 1962 г.р.

Наставала Великая суббота. «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангелы поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити.» – пел Иван Сергеевич, поправляя лампады перед начищенными до блеска иконами. А Евдокия Семеновна с Полюшкой ему подпевали. Полюшка еще лежала на кровати, расслабленная от болезни.

– Как бы я хотела, матушка, на праздник поправиться! В церковь вместе с вами сходить, причаститься на Пасху. И тебе, матушка, наверное, тоже в церковь хочется пойти, давно ты там не была.

– Бог милостив, Полюшка, – отвечала Евдокия Семеновна. – На все Его святая воля!

Наступило светлое утро Великой субботы. Священнослужители и весь церковный причет поменяли за богослужением скорбно темные великопостные облачения на радостные белые. И дьякон пропел: «Восста яко спя Господь и воскресе, спасаяй нас. Аллилуиа.» – приближалась Великая Пасха.

Иван Сергеевич, Евдокия Семеновна и Дарья Ивановна молились в это время перед образами. И вдруг раздался удивленный голос Полюшки:

– Папенька, маменька, кто это? А свет-то какой белый, просто ослепительный!

Полюшка заулыбалась, глядя куда-то в сторону.

– Как мне хорошо, матушка! Я наверное выздоравливаю. Ой, куда же ты?

Полюшка быстро встала и подошла к окну. На ясном небе вовсю светило солнышко. Евдокия Семеновна поспешно подбежала к дочери, вот уже несколько месяцев от слабости самостоятельно не встававшей с постели, и, опустившись на колени, обняла ее за талию.

– Что с тобой, Полюшка? – мать потрогала лоб дочки – температура спала и горячечный румянец исчез.

– Мне стало так легко, матушка. Я, кажется, больше не болею. Христос Воскресе!

– Во истину Воскресе, Полюшка!

Иван Сергеевич подошел к дочери, не в силах сдержать слез.

– Папенька, мне уже лучше. Благодарю тебя за все, папенька.

– Ах ты моя любезная, – Иван Сергеевич горячо обнял Полюшку. – Солнышко ты наше ненаглядное.

– Чудо-то какое, слава Тебе Господи! – воскликнула Дарья Ивановна, в изумлении глядя на них. – Дороже любого сокровища это чудо! В канун такого большого праздника!

И все жители деревни Залесье и Преображенского села встречали радостно Пасху Господню раннюю…

Икона «Воскресение Христа – Сошествие во ад" конец 19 в.

Алексей Кондратьевич Саврасов «Хоровод в селе» 1874г.

"Бабушка". Автор: skhakirov из Донецка, Украина. 9.09.2007г.

Прошло три года со дня описываемых событий. Полюшка подросла, окрепла, ей исполнилось 10 лет. Уже не было такой работы в доме по хозяйству, в огороде, в поле и на покосе, которою бы мать с ней не разделяла. Только Дарья Ивановна с каждым годом становилась все слабее и слабее.

«Такая уж доля нам, старикам, слабеть, да умирать, а вам, молодым, расти и крепнуть и жить дальше. Да будет на все воля Божия! – так иной раз говаривала она Поле. – Жизнь души жизнью земной не кончается. После смерти душа со всеми своими мыслями, чувствами, словами и делами будет жить в вечности. И на что способна – то и получит. Забывала душа Бога, отрекалась от Него словами и делами – будет жить без Бога в вечности. А какая в вечности без Бога жизнь и так понятно: в великой тесноте, в скорби. Только Господь дает истинную радость, чистоту и жизнь настоящую. Богоотступник же диавол радости и жизни дать не может, он – человеконенавистник и человекоубийца из покон веков. Один Господь, наш Праведный Судия, любит человека и милует больше, чем кто-либо на свете».

Дни проходили за днями, наступала осень. Дарья Ивановна сделалась совсем плоха. Все больше и больше она не сходила с печи, полушепотом читая наизусть псалтирь и молитвы. Жалоб от нее сильных не было, разве только скажет иногда: «Что-то мне нынче не здоровится, простите меня, сердешные, плохая я вам помощница.» Но никто на нее не сердился. Иван Сергеевич и Евдокия Семеновна сами о ней как могли заботились: поили, кормили, вовремя топили печку, поддерживали словами. А Поля – та души в Дарье Ивановне не чаяла. Заберется в свободное от работы время на печку (чаще всего – вечером) и просит: «Бабушка, расскажи сказку». А Дарья Ивановна ей рассказывала. Сказок она много знала, как и большинство других крестьянок ее возраста. Многому от них можно было научиться неграмотной девочке, которая и книг-то особо не видела и читать не умела. Но по памяти очень многое запоминала.