Ольга Овдий - Французский этикет. Почему француженки не носят Шанель

Что происходит? Я ничего не понимаю. Где я? Почему я не просыпаюсь?!

Ах да… Простите… Я забыла. На самом деле я та самая Парижанка. Настоящая. Не со страниц глянцевых журналов. Я даже уже стала француженкой. Но только по паспорту. Но я уже и не славянка. Я живу здесь с 22-х лет.

В чём-то я уже стала совершенно чужой для своей Родины и друзей, оставшихся там. Теперь мы по-разному смотрим на жизнь и её приоритеты.

Но и во Франции я всегда буду иностранкой с выдающими меня чертами лица и всё ещё лёгким акцентом. Хотя и вхожу в пять процентов самого высокооплачиваемого населения Франции.

Но я не еду на работу в машине с личным шофёром. Я, как и 80 % француженок трудоспособного возраста, каждый день добираюсь на работу общественным транспортом. В моём случае – на метро. В Париже этот вид транспорта помогает избежать пробок, но при этом постоянно ломается, и на платформах люди в жёлтых жилетах трамбуют нас в переполненные вагоны.

У меня хорошая высокооплачиваемая работа. Я консультант по управлению проектами в области новейших информационных систем. Я работаю на самые известные французские компании.

Я могла бы ехать на машине, не вдыхая ароматы парижской подземки, ставшей общественным туалетом и пристанищем для бомжей. Но тогда вообще неизвестно, доехала бы я до работы хотя бы часа за два. Да и паркинга не найти.

Вместо жакета Chanel и туфель Louboutin на мне ZARA и балетки. ZARA – чтоб как-то сливаться с массой своих коллег, а балетки – чтобы быстрее пробегать по мрачным коридорам метро. И сумка Longchamp, которая уже привлекает к себе излишнее внимание. Но я, по крайней мере, ещё не глотаю на ходу круассаны, стряхивая крошки на соседей, и не крашу ресницы в метро. Сумкой Chanel я также не владею, потому что не хочу дразнить тех, с кем работаю – такую покупку не могут позволить себе даже мои коллеги с постоянными контрактами на управленческих позициях. А мне, будучи не только фрилансером, но к тому же и женщиной, да ещё иностранкой, лучше вести себя «ком иль фо», иначе ни одного проекта мне не дадут. Да и Лазурное побережье, облюбованное моими бывшими соотечественницами, меня также не привлекает. Как утверждала «бородатая» реклама: «Жажда – ничто, имидж – всё».

Но я вовсе не сноб и в остальном прожила последние 10 лет как большинство парижанок. За лёгким исключением: я не смогла отказаться от ношения юбок, платьев и каблуков, шёлковых блузок, кашемировых свитеров и вообще натуральных тканей, макияжа, маникюра, парфюма. Ещё я не покупаю полуфабрикаты ни в каком виде, не хожу в фастфуд, не имею в своём смартфоне электронных игр. Езжу отдыхать намного дальше, чем Лазурный берег или Нормандия, и не смотрю все выходные напролёт какой-нибудь сериал сезон за сезоном. 10 лет спустя я все ещё люблю своего нефранцузского мужа. Но… никому об этом не рассказываю. Потому что, как говорят сами французы: «Чтобы жить счастливо, свою жизнь лучше не афишировать».

Так что по версии для коллег у меня всё плохо. Дома у меня жадный инфантильный муж, шумные соседи. Духовка не готовит замороженные блюда, а на Бали две недели подряд шёл дождь (раз уж вы узнали, где я отдыхала). И да, я не живу возле Триумфальной арки. И вообще – у меня 40 м 2и протекает крыша (даже если я и живу на 3 этаже 5-этажки). Как говорят у нас: «Меньше знаешь – лучше спишь».

Но в конце концов мне всё это надоело, славянские корни взяли своё, душа захотела прекрасного, а тело отказалось следовать привычной программе француженок «metro-boulot-dodо», что в переводе означает «метро-работа-сон». И я бросила всё, несмотря на то, что получила во Франции два высших образования – банковское и по управлению международными проектами, проработав при этом в проектах таких гигантов, как L’Oréal, PCA (Peugeot Citroen), Total, BNP PARIBAS и многих других. Я оставила комфорт постоянного контракта с его гарантированной ежемесячной зарплатой, променяв его на нестабильный заработок фрилансера. Но выиграв при этом больше бесценного свободного времени для себя, а самое главное – свободу выбора. Выбора проектов, выбора коллег и даже очень маленькое право на собственное мнение, которое так не любят внутри крупнейших французских компаний, прикрывая эту завуалированную диктатуру модным сегодня понятием «корпоративной культуры» или «идентичности компании». Я не смогла воткнуть себя в рамки, навязанные женщине французским обществом.

Я открыла свою компанию в сфере туризма и новейших технологий. Однако открытие и ведение своего бизнеса во Франции – тема отдельной книги… Наконец, я получила французское гражданство и французский паспорт, который облегчает мне мои многочисленные путешествия по всему миру.