Юлия Купрейкина - Наедине с самим тобой. Понять, чего хочет от вас близкий, и получить от него то, чего хотите вы

Именно такие отличия в реализации одних и тех же потребностей бывают причиной непонимания и отчуждения. Но когда мы соглашаемся с тем, что другой человек не просто «ой-он-совсем-другой!», не какое-то удобное приложение для реализации одной из моих потребностей, а Уважаемый Другой со своими потребностями и привычными способами их реализации, многое становится понятно. Пока мы не узнаем и не примем эти способы как законные, имеющие право на жизнь (странно, конечно, давать разрешение тому, что есть в реальности), назвать нашу пару близкой получится едва ли. Вероятно, мы всё же ещё в плену своих иллюзий и живём с образом из собственной головы. И это существенно осложняет нам жизнь.

Часто думаю о том, как трагически завершились отношения пары Софьи и Льва Толстых. Если бы каждый из них мог позволить другому быть Другим, выиграли бы оба.

Письмо 2 2 Собр. соч., 22 т., 1978—1985, Том XX. Письмо С. А. Толстой 28 октября 1910 г., с. 316. Толстого жене, сколь часто мне ни приходилось его читать, кажется мне очень и очень трагичным.

«Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение моё в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни. Пожалуйста, пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твоё и моё положение, но не изменит моего решения. Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всём, чем я был виноват перед тобой, так же, как и я от всей души прощаю тебя во всём том, чем ты могла быть виновата передо мной. Советую тебе помириться с тем новым положением, в которое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлёт мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, потому что я взял с неё обещание не говорить этого никому.

Лев Толстой.

28 октября.

Собрать вещи и рукописи мои и переслать мне я поручил Саше.

Л. Т.»

Это как раз тот случай, когда «любовь» не спасла. У Толстого и его жены были разные представления о том, как удовлетворять потребности. И от того, что мы живём в XXI веке, а не в XIX, увы, ничего особо не изменилось: мы часто стараемся «причинить добро» партнёру, преподнося ему свой способ удовлетворения потребностей. Дарим от всей души, ещё и обижаемся, когда он этот «дар» не принимает. «Хочешь быть здоровым, обезопасить себя от рака? Тебе нужно отказаться от пищи животного происхождения, дорогой! У нас на обед – морковные котлеты и салат из шпината! А почему ты не рад?..»

Накануне десятилетней годовщины свадьбы Екатерина узнала, что у мужа был короткий, но бурный роман с коллегой. «Подумала, что ты должна быть в курсе», – близкая подруга рассказала Кате, что видела её Виталия в ресторане в компании стройной брюнетки, и, к сожалению, их ужин совсем не походил на деловой. Сам Виталий ничего не отрицал, хоть и говорил, что «там» всё кончено. Эмоции, слёзы, скандал, битьё посуды – «розовую свадьбу» отметили незабываемо. Виталий довольно скоро начал каяться. Каждый вечер он твердил: «какой же я был дурак!», «не оценил, что могу потерять», «бес попутал» и «только прости!». Как-то раз он буквально «ограбил» цветочный магазин – букет, который он купил, едва вошёл в лифт, а дома даже не нашлось подходящей по размеру вазы. Он оставил приличную сумму в ювелирном бутике и запоздало вручил Кате подарок на годовщину. Он видел, как страдает жена: она периодически плакала, иногда вольно или невольно напоминала ему об измене. Лилии давно завяли, бриллианты и сапфиры так и оставались в бархатной коробочке. «Что же мне ещё такого сделать, чтобы она была уверена во мне?» – прощение жены превратилось для Виталия в навязчивую идею. Он ещё активнее форсировал события. В доме кончились свободные цветочные вазы, турагент по заказу мужа подобрал паре прекрасное путешествие, билеты Виталий преподнёс жене в изящном конверте вкупе с её любимыми французскими духами… Он уже пятки готов ей целовать (в прямом смысле: Виталий не раз намекал жене, что готов и в постели выложиться для неё на все сто). Но она оставалась всё такой же отстранённой и молчаливой.

Виталий думает, что миллион подарков, извинений и примирительный секс изменят ситуацию. Но для Екатерины реальный способ удовлетворить потребность в безопасности в данный момент – совсем другой: это возможность спокойно и размеренно пережить боль. Она хочет, чтобы муж был рядом, но не форсировал события. Ни «тяжёлая артиллерия», ни охапки цветов, ни страстный ежедневный секс сейчас не помогут: ей нужно время на то, чтобы рана зарубцевалась. Всё остальное не работает. И если муж не понимает, что представления о способах залечить рану у них с женой разные, это может вылиться в агрессию уже с его стороны: «Ну чего же ты ещё от меня хочешь?!..»