Андрей Васильченко - Мода и фашизм

Постепенно ремонт стал приобретать промышленные масштабы. В начале 1942 года 1,5 миллиона немок из состава Национал-социалистической женской организации и Немецкого женского предприятия были в массовом порядке подключены к ремонту одежды. В первую очередь они должны были латать шерстяные и зимние вещи. Для выполнения данной задачи по всему рейху было выделено 24 тысячи помещений, в которых было отремонтировано около 26 миллионов теплых вещей. Весной 1944 года «Новый Венский ежедневник» сообщал о том, что за предыдущий год было отремонтировано 76 миллионов шерстяных и вязаных вещей, что позволило сэкономить 5,8 миллиона килограммов сырья. Но подобные «ремонтные акции» не могли в корне решить проблему дефицита одежды для работающего населения. В одной из оперативных сводок приводились следующие сведения: «Ощущается явная нехватка белья, одежды, чулочно-носочных изделий, обуви. Ремонт последней длится до 8 недель, если ее вообще принимают в ремонт».

К выполнению поставленных государством задач были привлечены даже берлинские предприятия готовой одежды. На них стал использоваться принудительный труд. Показательно, что подобные рабочие должны были приобретать спецодежду за собственный счет. Подобные установки породили в среде населения слухи о том, что планировалось упразднить «платяные карты» и оставить в хождении только квитанции. В одном из донесений СД сообщалось: «Надо довести до сведения населения, что использование труда иностранных рабочих является вынужденной мерой. Их количество, а стало быть, и количество необходимой одежды будет постоянно расти». В августе 1943 года, то есть спустя десять месяцев, в докладах СД мелькают такие строки: «Среди населения, в первую очередь среди женщин, активно обсуждается проблема обмена третьей платяной карты на четвертую. В Инсбруке ходят слухи, что платяные карты будут вообще отменены». К осени подобные опасения стали усиливаться: «Домохозяйки распространяют слухи об уменьшении количества выдаваемого угля и прекращении хождения “платяных карт”». Действительно, в ноябре – декабре 1944 года прекратился отпуск одежды по «имперским платяным картам».

В конце войны «сборы солдатской одежды» стали именоваться не иначе как «народные пожертвования». Необходимость в огромном количестве формы объяснялась двумя обстоятельствами. Во-первых, в изрядно поредевшие ряды вермахта были призваны почти все взрослые мужчины. Во-вторых, осенью 1944 года был сформирован фольксштурм, народное ополчение Третьего рейха. Кроме этого, англо-американская авиация развернула в Германии форменный «воздушный террор». Оставшиеся без крова тысячи людей нуждались в теплой одежде. Особой проблемой стали пеленки для грудных и одежда для маленьких детей. Но к концу войны в Германии фактически закончились все запасы текстильного сырья. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, вновь было решено прибегнуть к практике сбора утиля. Но подобные меры не могли привести к впечатляющим результатам. В 1944 году было собрано лишь 36 тонн старой ткани. Чтобы реально исправить обстановку, требовалось собрать в десятки раз больше. К 1945 году в Третьем рейхе фактически продолжалось лишь производство синтетических тканей. Германия более не имела ни импорта хлопка, ни шерсти, ни шелка-сырца, ни конопли, ни джута. В конце 1945 года руководство рейха принимает решение форсировать разведение льна и конопли, но для реализации данного проекта у Германии уже нет времени. Тему военной моды можно завершить изображением странной картины. В горящем Берлине, который штурмуется советскими войсками, несколько эсэсовских офицеров пробиваются из бункера фюрера к салону «Аннемари Хайзе». Там они должны забрать свадебные платья, которые предназначались для свадьбы Адольфа Гитлера и Евы Браун. Несколько позже Гитлер продиктует: «Если судьбе угодно, чтобы мы погибли, то все равно мы можем похвастаться, что достигли высот жизни».

В последнее время в прессе и исторических работах все чаще и чаще встречаются упоминания о «свинг-югенде», неких стилягах Третьего рейха. Нет сомнения, что «свингующая молодежь», которая пыталась ориентироваться на американские культурные образцы, в некоторой мере определяла социальный ландшафт национал-социалистической Германии, но куда более распространенным явлением были «шлурфы» («свинг-югенд» был лишь их частным случаем). Именно они с полным основанием могут претендовать на звание «стиляг Третьего рейха». Название этой молодежной субкультуры произошло от диалектного южногерманского слова schlurfen – шумно пить, хлебать, чавкать, попивать (пить небольшими глотками). В самом же рейхе под «шлурфами» подразумевали подчеркнуто модно одетых бездельников, гуляк-франтов, которым было по 14–25 лет. Сейчас сложно сказать, в какой мере к этим группировкам принадлежали девушки, по крайней мере в документах гестапо содержались сведения о «шлурф кошках», которые толкались юношами на совершение аморальных действий и даже проституцию.