Андрей Васильченко - Мода и фашизм

В середине 1943 года официально были запрещены все производственные процессы, в ходе которых производилась отделка ткани, что в прошлом должно было повысить ее стоимость. Впоследствии экономии материи предполагалось достигнуть за счет «рейхсунифицированного» покроя. Начиная с 1 января 1944 года на всех тканях должна была стоять печать «Имперского союза текстильной отделки». Только при этом условии они могли попадать в продажу. В 1944 году повсеместными стали акции по «сворачиванию гражданского сектора». Они должны были высвободить рабочие руки для предприятий военной промышленности. Значительное сокращение трудящихся на предприятиях, мало связанных с оборонной экономикой, не только позволяло экономить трудовые ресурсы, но и выявлять новых призывников в ряды вермахта. К лету 1944 года даже была установлена специальная норма – из легкой промышленности в армию должны были быть направлены около 3,5 % мужчин. В 1944 году имперский министр вооружений Альберт Шпеер разослал по империи директивное письмо, которое содержит следующие строки: «Перераспределение трудовых ресурсов является возможным за счет предприятий, которые имеют трудовую неделю менее чем 60 часов. В целом подобные мероприятия имеют статус военнозначимых. Но производство оборонной и гражданской продукции на них возможно меньшими силами».

В ходе этой кампании некоторые наиболее рьяные «народные товарищи» требовали закрытия на время «тотальной войны» так называемых «заведений роскоши», к которым пытались причислить парикмахерские, шляпные магазины и магазины, торгующие бельем. Но ограничение их деятельности было вряд ли возможно, так как в ходе предыдущих акций они были и без того «сокращены» на 50 %. Но все равно по данному вопросу между органами власти началась переписка. «Все предприятия, намеченные для сворачивания, но до сих пор продолжающие свою деятельность, состоят из непризывных сотрудников и владельцев. От их закрытия надо воздержаться. Имеются ли для этого законные основания?» «Швейцарская национальная газета» еще осенью 1941 года писала о возникновении «черного рынка» на территории всей Европы. «Обращают на себя внимание трудности, которые возникают с европейским самообеспечением. Можно предположить, что в ближайшее время увеличится количество смертных приговоров дельцам черного рынка».

В Германии уже в начале 1942 года стала готовиться мощная акция против спекуляции и торговли из-под полы. 25 марта 1943 года дополнение «К предписанию о военной экономике» предусматривало вынесение смертной казни за целый ряд экономических нарушений и преступлений. Геббельс был весьма обеспокоен неуклонно растущим количеством казней. Но, несмотря на это, он распорядился, чтобы все немецкие ежедневные газеты сообщали о подобных смертных приговорах. Под конец весны он отдал распоряжение делать репортажи о наиболее показательных случаях казни спекулянтов и ростовщиков. Естественно, это не положило конец подпольной торговле.

Служебные донесения СД и гестапо указывают, что на «черном рынке» действовало много евреев и «метисов», которых нацистское расовое законодательство загнало на нелегальное положение. При помощи подобной торговли они пытались достать себе средства на существование. Но доля «арийцев» среди спекулянтов была значительно больше. В качестве примера можно привести бухгалтера строительной фирмы «Ролла и племянники», Оскара Науманна. С декабря 1942 года по февраль 1943 года он менял квитанции на обувь, предназначенную для иностранных рабочих, на сигареты и пищевые продукты. По рейху прокатилась волна недовольства «народных товарищей», которые требовали ужесточения контроля над распределением продуктов, а также самого беспощадного отношения к спекулянтам («белым евреям»).

Со временем стали возникать трудности даже на предприятиях, производивших униформу. В итоге часть фабрик была переориентирована с производства новой военной формы на ремонт необходимой в военных условиях одежды. В марте 1943 года почти все дома одежды были подключены к выполнению военнозначимых заданий. Летом 1944 года в военную экономику были интегрированы все пошивочные мастерские и даже многие портнихи, шившие на дому, – все они получили особые заказы. В тех из мастерских, где велся ремонт одежды, работа нередко оплачивалась не живыми деньгами, а «воздушными чеками», которые выдавались немцам, пострадавшим от бомбардировок союзнической авиации.