Айгуль Михневич - Примерь мои туфли. Исповедь беглянки

В один из дождливых дней нашла какие-то детские раскраски и стала аккуратно работать фломастерами. За спиной раздался огорчённый голос тётушки:

– Даааа! Ты ОЧЕНЬ помогаешь моей младшей дочке развиваться! – произнесла она с ехидной злобой.

Я тут же убрала книжку на место и больше не трогала.

У бедной тётушки было много хлопот с нами. Мне так её жаль! И мне ужасно стыдно, что в какой-то момент я стала её ненавидеть, ведь она этого совсем не заслуживает.

Когда я начала работать над книгой и мы с двоюродными сёстрами стали вспоминать жизнь в деревне, одна из них воскликнула:

– Помню, как мы все тебя травили… Мне за это так стыдно! Я уже извинялась многократно…

Да, дети бывают очень жестоки.

У нас было несколько возрастных категорий детей. Я была в средней. То и дело мы объединялись в мелкие группировки. Иногда даже дружили против одной из дочерей дяди, но недолго. Моя родная сестра любила всячески демонстрировать власть надо мной всем родственникам и соседям, ведь у татар младшие обязаны подчиняться старшим, особенно в деревне.

Одна из двоюродных сестер вспоминала:

– Мы были на озере. Ты стояла на мостике, вся такая нарядная, в свежевыглаженном красивом голубом платье с белыми рыбками, и что-то рассказывала, кажется, про лилии. Внезапно сестра подбежала и со всей дури пнула тебя в воду. Ты вылезла ошарашенная и со слезами крикнула:

– Ну, апам!

Мы всегда говорили просто «апа» ( «сестра» – тат. ), а ты почему-то говорила именно «апам» ( «сестра моя» ).

Мне было так жаль тебя в тот момент! Не могла понять, как сестра может так поступать. Пнуть тебя в воду просто так, ни за что, на глазах у всех. Ладно, если бы ты в купальнике была… Но на тебе было такое красивое свежее платье.

Кстати, у татар принято говорить «апа» (сестра, тётя) или «абый» (брат, дядя) людям, которые старше хотя бы на два-три года. Это «апа/абый» идёт в качестве приставки к имени или профессии.

Особенно удобно, когда забывается отчество того, к кому обращаются. Например, можно сказать «укытучы апа» («тётя учительница») или просто «апа» вместо «Мингульзифа Габдульшарифовна». Это уважительная форма обращения к старшим. Популярного татарского певца Салавата Фатхутдинова многие называют просто Салават абый.

Сегодня к двоюродным сестрам постарше я обращаюсь просто по имени, без приставки «апа». Они не против, а мне в глубине души всё же немного не по себе.

Нужно ли говорить, что и в деревне я старалась всячески избегать сестру? Она с лёгкостью унижала меня, когда мы играли с соседскими детьми, а потом обнимала со своей дурацкой улыбочкой:

– Я же люблю тебя, сестрёнка!

Вот такая странная любовь, свойственная, кстати, не только ей. Однажды пришлось столкнуться в интернете с татаркой, которая публично поливала меня грязью и при этом называла «сестрой», так как мы «одной крови».

У татар такое бывает – сначала хорошенько бьют, физически или морально, а потом лезут целоваться со словами:

– Ты ж мой родной человек! Я тебя люблю!

Было много приятных развлечений в деревенской жизни. Одно из них – катание на лодке. У дедушки была маленькая лодочка, в которой помещалось всего пара-тройка человек.

Я была ранняя пташка. Просыпалась около шести утра и первым делом спускалась к озеру. Наблюдала за уточками в камышах, читала книги или просто гуляла. Однажды встретила дедушку, который нёс свежевыловленную рыбу. Улыбнувшись, спросила разрешения взять лодку. Он, конечно, согласился.

Это был один из самых счастливых дней в моей жизни. Три часа я каталась, любуясь утренней красотой озера. Пела, мечтала, сочиняла стихи и просто наслаждалась тишиной. Самые волшебные три часа!

В девять утра вернулась домой. Сверстники только начинали подниматься с постелей. Говорить о своей утренней прогулке я никому не стала. Через несколько часов мы дружно отправились на озеро кататься на лодке. Каждому досталось минут по десять-пятнадцать. Если бы кто-то узнал об утреннем удовольствии, меня не пустили бы к этому развлечению в ближайшие несколько дней. Но кто рано встаёт, тому Бог подаёт. В тот день подарок был очень щедрый.

У дяди Халима был крутой нрав. В деревне его все уважали и немного побаивались.

По вечерам мы ходили в местный клуб, там показывали кино или устраивали танцы. Домой возвращались по тёмным улицам, где легко можно было нарваться на неприятности несмотря на то, что все друг друга знали.