Белинский писал, что молодой человек даровитее многих
московских поэтов и его стихи сравни с лермонтовскими!
Несмотря на это, поэт вместо литературного поприща вдруг записался в армию. Не без основания считая, что только карьера офицера позволит ему вернуть право на потомственное дворянство.
Я замолчал. Взглянул на экран. Там Катюша, как прилежная ученица, тянула руку и трясла ею от нетерпения.
– А можно про любовь! Любил кого-нибудь? Был счастлив?
– Фет служил в кирасирском полку. Однажды в гостеприимном доме бывшего офицера давали бал. Барышни охотно вальсировали с офицерами. Порхали, словно бабочки. Но лучше всех была одна.
С чёрными волосами, смуглой кожей и нежным румянцем.
И всё. Сердце поэта более не знало покоя.
Её звали Мария Лазич. Оказалось, что влечение взаимное.
С венчанием не спешили. Материальное благосостояние обоих оставляло желать лучшего. А потом случилось несчастье.
Девушка умерла. Погибла в огне пожара. Судачили о самоубийстве.
Но вскорости сплетни и слухи смолкли.
Я пронесу твой свет чрез жизнь земную;
Он мой, – и с ним двойное бытие
Вручила ты, и я, я торжествую
Хотя на миг бессмертие твоё.
– Жаль. Так хотелось хеппи-энда. Мол поженились. Детей вырастили.
Внуков нянчили.
Елена Витальевна обратилась к Екатерине.
– Сыграй что-нибудь. Этакое. Для души.
Спустя секунду, руки девушки побежали по клавишам, и из динамиков доносилась грустная мелодия. Катюша извлекала из старенького инструмента аккорды вечной музыки гениального композитора.
По экрану компьютера, догоняя друг друга, бежали вопросы.
– А правда, что он так и не получил дворянскую грамоту?
Всем же известно, что Фет был женат на Марии Боткиной.
Расскажите о ней. Позже он писал работы по землеустройству.
А друзья считали, что это измена
литературе. Почему вы не говорите о том, что поэту в конце концов возвратили дворянскую фамилию Шеншин и все причитающиеся привилегии.
***
Удалённая творческая встреча продолжалась, несмотря ни на какие
«вирусные» преграды.
Обычный выходной день в нашей семье. Нет, дорогой читатель, на сей раз ты не угадал. Увы. Я не на диване (такое бывает не часто, но сегодня именно так). Глава семейства, то бишь, я – за компьютером, а супруга где-то там вдалеке, на кухне, гремит своими кастюльками, тарелками и прочей утварью. Удивительно, но именно эта кухонная какофония вызывает у меня умиротворение, чувство какого-то домашнего уюта, спокойствия и, конечно, сытости. Пока я писал эти строки, на кухне неожиданно воцарилась тишина. Покидаю свой кабинет и нехотя топаю в другую часть дома, выяснять причину отсутствия звука. И что я вижу: моя ненаглядная тихонько возлежит на диване и читает! Знаете кого? Некрасова! Да-да! В её руках потрепанный, с пожелтевшими страницами, томик Николая Алексеевича. – Дорогая, как это понимать? С чего это вдруг тебя потянуло на классику? Неужели школьной программы не хватило? Или ты именно сейчас решила выяснить, кому именно на Руси жить хорошо? Уверяю, только не нам с тобой. Супруга с явной неохотой откладывает в сторону книгу и, не вставая с дивана, вопрошает. – Вот ты у меня писатель, ну и ещё историк. Ответь бедной женщине, а самому Некрасову хорошо жилось на Руси-матушке? Слова благоверной заставили меня призадуматься. А действительно, каковы были доходы поэта? Всем известно, что господин Некрасов жил на широкую ногу и вроде бы не бедствовал. Чтобы уйти от сиюминутного ответа, я предложил: – Золотко моё, быстренько собирайся, пойдём в парк, к памятнику этому самому Некрасову, а по дороге как раз и обсудим гонорары блистательного поэта, литератора и издателя журнала «Современник».
*** Сборы моей половины к выходу за пределы нашего жилища занимают никак не меньше получаса, поэтому у меня появилось время порыться в «авгиевых конюшнях» своих записей и подготовить ответ на каверзный женский вопрос.
*** На улице жена нежно взяла меня за руку и заглянула в глаза. – Ну, я жду? Ты обещал! – Тебе дорогая о доходах литератора, а потом об отношениях с прекрасной половиной человечества или наоборот? – Вот как я задала тебе вопрос, так и отвечай. Что в те, стародавние времена, что сейчас сначала денежки, а потом женщины. Бывает, конечно, и иначе, но редко.
*** – Николаю Алексеевичу, в целом неплохо жилось. Шикарная квартира, процветающий бизнес, членство в престижном Английском клубе, роскошные выезды на охоту на трёх тройках, картишки, серьёзные выигрыши по нескольку тысяч зараз. Согласись, что собирать информацию, для своих будущих произведений о нищих крестьянах, гораздо приятней, когда перемещаешься через села и деревни в хорошей карете, запряжённой породистыми лошадьми, а сзади следует телега полная изысканного провианта. Иногда, на пару-тройку минут остановиться у избушки. Перекинуться несколькими фразами с местными. И поэту не лишняя информация, да и лошади отдыхают. Маленько посочувствовать крестьянам и, конечно, помочь материально, а как же без этого. Поэт, в таких поездках, был щедр, платил за стакан парного молока аж целый рубль. Однако просил, чтобы продавец подробно рассказывал при этом о своём житье. Сочувственно слушал, вздыхал, охал, после чего кутался в дорогую шубу, да и велел трогать. Домой, в стольный град. В тёплый дом. К привычной роскоши и уюту. К друзьям из Английского клуба. – Вот вечно ты так. Никак не хочешь ответить на мой простой и ясный вопрос. На что он так шикарно жил. На гонорары от своего литературного труда? Сколько же он зарабатывал на стихах? – Николай Алексеевич очень прилично играл в карты. Можно сказать, профессионально. Был игроком. Азартным и удачливым. Случалось, за ночь выигрывал такие суммы, которые сельские мужики не видывали в своей жизни никогда. Но и тратились шальные деньги легко. Конечно же, на особ женского пола, на охоту и пирушки. – А я где-то читала, что в юности поэт был беден, ночевал на прямо улице и постоянно недоедал. – Да, было в судьбе Некрасова и такое время. Однако хочу тебе сказать, что все эти лишения и невзгоды возникли лишь потому, юное дарование разругался со своим батюшкой и наотрез отказался делать военную карьеру. Ему хотелось не в офицеры, а в университет.
Читать дальше