Уилл Гомперц - Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо

Этих двух авторов можно считать последователями Лоуренса. В чем-то они его копировали – во всяком случае, пару идей они точно украли у него. В творческой среде подобное не редкость, хотя об этом мало говорят. Французский писатель Эмиль Золя сказал, что «произведение искусства – это уголок мироздания, увиденный сквозь призму определенного темперамента». Иными словами, творчество есть не что иное, как представление давно существующих предметов и идей, прошедших через фильтр восприятия и эмоциональных переживаний отдельного индивидуума.

Как правило, все начинается с банального присвоения чужих идей. Известно высказывание, вроде бы принадлежащее Пикассо: «Хорошие художники копируют, великие крадут». Этот афоризм не блещет новизной, что неудивительно: он в ходу уже не первую сотню лет. Пикассо украл его у Вольтера – великого французского писателя эпохи Просвещения. За два столетия до Пикассо Вольтер обронил: «Хорошее подражание – самая безупречная оригинальность».

Список гениальных творцов, готовых признаться в краже интеллектуальной собственности, включает Исаака Ньютона, сказавшего: «Если я и видел так далеко, то лишь благодаря тому, что стоял на плечах гигантов», и Альберта Эйнштейна, несколько веков спустя заметившего: «Секрет творчества состоит в умении скрывать источники своего вдохновения».

Признаваться в том, что они чем-то обязаны своим великим предшественникам, этих достойных людей побуждала не ложная скромность, не отсутствие веры в себя, а настоятельная потребность сказать нам нечто важное. Они не хотели вводить нас в заблуждение или создавать у нас превратное представление о природе творчества и стремились оградить нас от соблазна смотреть на их достижения слишком романтическим взглядом и принимать их за небожителей, осененных божественным вдохновением. Бесспорно, и Ньютон, и Эйнштейн были гениями, но кое в чем они, пожалуй, не так уж отличались от нас.

Они понимали, что не существует оригинальности в чистом виде. Но им, как и каждому из нас, требовался стимул, способный вызвать ответную реакцию и помочь сделать шаг вперед. Сезанн, размышляя над своими новаторскими для конца XIX века экспериментами с двойной перспективой, нашел для их описания изящную формулировку, указав, что он всего лишь добавил к цепи еще одно звено.

Если я и видел дальше, то благодаря тому, что стоял на плечах гигантов.

Таким же новатором был основоположник кубизма Пикассо. Но разве он взял эту идею из воздуха? Нет. Он просто добавил еще одно звено к цепи открытий, сделанных величайшим художником предыдущего поколения, известным под именем Поля Сезанна.

Вернемся к афоризму Пикассо. На первый взгляд может показаться, что он проводит резкую грань между хорошим и гениальным художником. На самом деле его мысль тоньше. Он не противопоставляет две разные философии, а описывает процесс, в результате которого хороший живописец превращается в великого.

Пикассо сравнивает этот процесс с путешествием. Невозможно стать великим на счет раз, утверждает он, – для начала надо стать просто хорошим художником. Другого способа нет.

Любой причастный к творчеству человек, будь то балерина или инженер, начинает с того, что копирует работу профессионалов. Это наш способ учиться. Дети слушают музыку и нота за нотой пытаются ее воспроизвести. Будущие писатели читают любимые романы, стремясь освоить стиль автора. Молодые художники годами ходят в холодные музейные залы и копируют шедевры мастеров. Они учатся. Прежде чем бросать кому-либо вызов, надо наловчиться ему подражать.

Посмотрите на ранние работы любого художника, и вы увидите, подражателя, стремящегося обрести собственный голос.

Это переходный период – время освоения основ, овладения техникой ремесла, знакомства с тонкостями своего вида искусства, а если повезет – время определения того места в цепи, в котором он сможет добавить свое звено.

Посмотрите на ранние работы любого художника, и вы увидите, что перед вами – подражатель, который еще не успел обрести собственный голос. Вы оказываетесь свидетелем на месте преступления – кражи, о которой говорит Пикассо. Вы без труда догадаетесь, кого из художников новичок копировал, чтобы позже от него отречься, а кого копировал, чтобы позже обокрасть. Я собственными глазами видел несколько примеров явного воровства, но им было далеко до того нахальства, какое предстало глазам посетителей выставки ранних работ уроженца Малаги и нашего героя.