Уилл Гомперц - Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо

Несомненно, характер художника играл в его творчестве важную роль. Достаточно посмотреть на то, как тщательно выстроена композиция его картин, как эмоционально насыщенны его сюжеты, как смела манера его письма. В ней, помимо прочего, есть одна особенность, благодаря которой мы мгновенно узнаем его шедевры и надолго их запоминаем. Речь идет об очередной новации темпераментного итальянца.

Он разработал выразительную технику, основанную на контрасте света и тени, которая называется кьяроскуро. Взгляните на любое из знаменитых полотен Караваджо, и вас поразит, как изображено пространство, в котором происходит действие. Темный фон и густые тени акцентируют внимание на освещенных фигурах, создавая такое ощущение динамики, что кажется, будто персонажи вот-вот сойдут с полотна и двинутся к нам.

Эффект светотени, открытый Караваджо, и сегодня изумляет новизной не меньше, чем четыреста лет назад, когда художник использовал его в первый раз. Вы уловите приметы его наследия в фильмах Орсона Уэллса и Альфреда Хичкока, в фотографиях Мана Рэя и Энни Лейбовиц. Караваджо можно назвать первым в мире фотографом.

Реализованная идея. Караваджо достиг финальной стадии творческого процесса, которая со стороны кажется самой простой, но на самом деле – одна из труднейших. Все свои знания, находки, опыты и пробы художник должен воплотить в конкретное произведение, способное выдержать проверку временем. С такой задачей в одиночку не справиться. Караваджо понадобился партнер.

Завершающая стадия творческого процесса – одна из труднейших. Все, что узнал, нашел, придумал и попробовал, художник должен воплотить в конкретное произведение.

У Марины был Улай, у Гилберта – Джордж. У Караваджо не было никого. Но в отличие от Пикассо и Брака, которые много позже стояли у истоков кубизма, ему для развития и воплощения своих творческих замыслов не требовался другой художник. Он не нуждался в творческом сотрудничестве. Он нуждался в покровителе – то есть в деньгах.

Таким покровителем стал для него кардинал Франческо Мария дель Монте – аристократ с обширными связями в высших слоях общества, поклонник искусств и владелец роскошного палаццо в Риме. Высокое положение в церковной иерархии и дружба с папой римским не помешали кардиналу проникнуться симпатией к грубоватому Караваджо и заинтересоваться его хитроумными новациями. Как ни странно, кардинала ничуть не смущал радикальный реализм художника.

Более того, он, судя по всему, спокойно воспринял абсолютно нетрадиционную трактовку образа Иисуса на картине Караваджо «Ужин в Эммаусе» (1601). Христос изображен без бороды и выглядит как обыкновенный человек, попавший в поле зрения художника одновременно с блюдом с фруктами.

Караваджо. «Ужин в Эммаусе», 1601

Подобно Марине Абрамович, Караваджо было мало просто представить свою работу зрителю; он стремился создать у нас ощущение вовлеченности в запечатленное на полотне событие, включить нас в список его действующих лиц. Встаньте перед одним из великих полотен Караваджо, таких как «Саломея с головой Иоанна Крестителя» (1607), и вы почувствуете себя участником происходящего. Кому Саломея протягивает блюдо, на котором лежит голова Иоанна? Да ведь она протягивает его вам!

Караваджо. «Саломея с головой Иоанна Крестителя», 1607

Следующие четырнадцать лет жизни Караваджо потратил на воплощение своей главной идеи: добиться того, чтобы картина производила на зрителя неизменно сильное впечатление. Шли века, менялись границы стран, возникали новые направления в искусстве, но творческое наследие художника по-прежнему не утратило ценности. Кинорежиссер Мартин Скорсезе признается, что сцены в баре в фильме «Злые улицы» (1973) навеяны полотнами Караваджо. Нет сомнения, что открытый в эпоху барокко эффект кьяроскуро вдохновил и английского дизайнера одежды Александра Маккуина. И тот и другой прониклись гениальностью итальянского мастера потому, что сами были не менее любопытны, чем Караваджо, Марина, Гилберт и Джордж.

[7] Екк.; 1: 9.