Уилл Гомперц - Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо

Кто-то может сказать обо мне, что я лишь составил букет из чужих цветов, моя здесь только ленточка, которая связывает их.

В июле 1901 года Пикассо пребывал не в лучшем состоянии духа. Он не только не обрел собственный голос после выставки в галерее Воллара, но и страшно переживал из-за самоубийства его ближайшего друга Карлоса Касагемаса, в начале того же года покончившего с собой в Париже. Вскоре он принял приглашение посетить женскую тюрьму Сен-Лазар, чтобы своими глазами увидеть томившихся там узниц. Он посмотрел на матерей, сидевших в камерах вместе с малолетними детьми, на женщин в белых чепцах (предупреждение окружающим, что они больны сифилисом) и окончательно впал в уныние.

Состояние у него было хуже некуда, не спасал даже природный темперамент. Интерес к идеям, украденным у Ван Гога и прочих мастеров, в нем не угас, но теперь они, увы, совсем не соответствовали минорному настроению художника.

Минор? Какой же краской его передать? И тут пришло вдохновение. Его осенило. Он понял, что великие мастера прошлого могут послужить ему источником новизны. Он оставит смелые линии, контрастные цвета и экспрессию, характерные для его предшественников, но придаст им другие формы. Пикассо начал упрощать стиль, приглушать и смешивать краски, предпочтительно холодных тонов. В его палитре возобладал голубой цвет, передающий ощущение грусти и тоски.

Это была разительная перемена. Пикассо вступил в период, известный под названием «Голубого». Начало ему положила картина «Облокотившийся Арлекин» (1901). Перед нами печальный, задумчивый Арлекин; на нем костюм в сине-черную клетку, лицо покрыто слоем белой пудры. Знакомый всем образ выглядит необычно: ни пестрящего яркими красками костюма, ни озорной ухмылки во весь рот. Мы видим результат творческого «янусового» мышления. Художник соединил двух главных персонажей комедии дель арте – Арлекина и страдающего от безответной любви вечно унылого Пьеро.

Пабло Пикассо. «Облокотившийся Арлекин», 1901

Благодаря этому слиянию ему удалось создать третий, новый образ. Арлекин на его полотне – это Касагемас: он мертв, но для Пикассо по-прежнему жив. Художник облачил друга в костюм Арлекина, потому что в комедии дель арте Арлекин неизменно завоевывает любовь красавицы Коломбины. В реальной жизни Касагемасу не удалось покорить свою Коломбину (отчего он и покончил с собой), поэтому на картине, подернутой синей дымкой, Пикассо изобразил своего друга в образе отвергнутого Пьеро.

Чем пристальнее вы вглядываетесь в это полотно, тем яснее понимаете, каким образом Пикассо использовал идеи, заимствованные у его предшественников. Посмотрим также на измученное, побитое жизнью лицо «Любительницы абсента»: его могли написать Мане или Дега. Мы заметим и ярко-оранжевые мазки, словно сошедшие с таитянских полотен Гогена или с «Подсолнухов» Ван Гога. Пышные складки светло-голубого воротника и манжет Арлекина наводят на мысль о «Купальщицах» Сезанна. И вместе с тем перед нами картина Пикассо. Это его драматизм, его настроение. Это его композиция и цветовая гамма. Но главное – это его стиль.

Неважно, где вы что-то заимствуете, важно, где вы это используете.

Обойдя залы, где были выставлены картины Пикассо «Голубого периода», написанные после июня 1901 года, зритель приходил в изумление: всего за месяц молодой художник проделал путь от подражателя до зрелого мастера. Он взял у своих кумиров все, что ему было нужно, просеял их идеи сквозь сито своей индивидуальности и создал целый ряд работ, поражавших оригинальностью, изобретательностью и одновременно преемственностью. Тогда же он взял за правило подписывать свои картины «Пикассо» – только фамилия, без инициалов и других уточнений, к которым прибегал раньше. В этот момент Пабло Руис-и-Пикассо превратился в Пикассо.

Я беру кусок мрамора и отсекаю все лишнее.

Начиная с той поры крали уже у самого Пикассо. Кто только не отметился в этом, от скульптора Генри Мура до сооснователя компании Аpple Стива Джобса. Джобс любил цитировать слова Пикассо о том, что «хорошие художники копируют…», добавляя: «Мы (т. е. Apple ) никогда не стеснялись красть великие идеи». Источником одной из них послужила, например, знаменитая серия рисунков под общим названием «Бык» (ок. 1945). Газета «Нью-Йорк таймс» писала, что руководство Apple , стремясь научить своих художников максимально лаконичному дизайну, демонстрировало им серию из одиннадцати литографий Пикассо, на которых изображение быка постепенно упрощается, пока не превратится в откровенно схематичное.