Влад Касторный - Отличники. От других…

– Ну вот, здесь моя норка…. – Девушка неуверенно улыбалась.

– Как тут уютно и здорово! – воскликнул я.

– Здесь я чувствую себя в безопасности. И здесь никто не имеет права меня беспокоить, трогать мои вещи, если я этого не хочу. Такое у нас правило в семье. У Мишки своя комната тоже есть. У него свой беспорядок, но это – Его беспорядок. И никто кроме него не может вторгаться туда.

Маша присела на кровать и сняла протез, массируя поврежденную ногу.

– Подашь костыли? Они в углу за дверью.

Я принес легкие костыли, а моя подруга достала из тумбочки рулон эластичного бинта и аккуратно наложила на культю ноги плотную повязку, одев поверх ее вязаный из толстых шерстяных ниток белый носок.

– Ну вот, жизнь снова обретает краски!

Девушка осторожно поднялась на здоровую ногу, опираясь на костыли, прошла вокруг кровати к столу, взяла из ящика коробку с лекарствами, наклонилась, и, отыскав нужную упаковку, выковыряла из нее таблетку. Пока она возилась, наклонившись, принимая лекарство, я рассматривал фотографию, на которой маленькая девочка с косичками сидела на руках у улыбающегося деда в пиджаке с окладистой седой бородой.

– Это ты со своим дедушкой? – поинтересовался я.

– Да, это дедушка Тима.

Маша обернулась ко мне. Неуверенная улыбка светилась в ее больших зеленых глазах за овальными стеклами тонких очков в золотой оправе. Ее лицо казалось чуть строже и взрослее, а по-детски припухлые щеки, небольшой нос создавали неповторимый образ и неудержимо притягивали меня к ней.

Отбросив стеснительность, я бережно взял лицо моей феи обеими руками, и поцеловал в мягкие губы осторожно, словно боясь причинить боль. Ее густые волосы пахли каким-то неведомым мне ароматом и щекотали мое лицо. У меня закружилась голова, а по телу заструилось тепло.

Она не отстранилась, и я почувствовал, как сильно прижала меня к себе, обняв обеими руками. Мы слились в поцелуе, на целую вечность, продолжавшуюся долю секунды, пока костыли с громким стуком не упали на пол и не вернули нас в реальность.

– Ой, я, кажется, случайно провалилась в сладкий сон. Ну почему от него нужно так быстро просыпаться? – Маша слегка оттолкнула меня двумя руками, все еще раскрасневшаяся и румяная, но тревога в ее глазах не могла укрыться от меня.

Она села на кровать, глядя на меня широко открытыми глазами.

– Машенька, ты мне очень нравишься. Ты такая красивая! У меня нет слов, чтобы выразить то, что я сейчас ощутил! – я растерялся, не зная, что еще сказать, и почувствовал, что густо покраснел.

Помолчав минуту, она быстро и с волнением заговорила:

– Владик, пойми, я – девушка, и для меня это очень серьезно. У меня никогда раньше не было близких друзей – парней. Я не очень верила, что кто-то всерьез заинтересуется такой как я. И мой дефект сильно влияет на это. Я боюсь быть обманутой. Я…, – Маша замялась, подбирая слова – Мне очень приятно, что я у тебя вызываю симпатию. И ты мне тоже нравишься! Но прошу тебя: подумай еще не один раз. Скажи мне самое главное – честно: готов ли ты, здоровый молодой человек, быть другом девушке – инвалиду? Готов ли к тому, что я не смогу никогда полноценно ходить, а порой и делать самостоятельно элементарные действия, играть в спортивные игры, танцевать? У меня могут быть кризисы и конфликты с самой собой, порой нелогичные для окружающих. Ты не сможешь привести меня в общество своих друзей, не рискуя услышать за спиной насмешки или сочувственные перешептывания…

– Девочка моя дорогая! – я сел рядом, обняв подругу, и почувствовал, как она напряглась всем телом. – Как мне сказать тебе, что, познакомившись с тобой, я думаю о тебе каждый день и ночь, представляю твое красивое лицо, твое стройное гибкое тело и хочу быть с тобой. Ты ни разу не дала мне повода усомниться в своей ловкости и самостоятельности. Я начал тренироваться, чтобы стать сильным и достойным тебя, носить тебя на руках, беречь и защищать. Ты мне нравишься такой, какая есть, и мне неважно мнение окружающих, если они не понимают моих чувств. Я тебя уважаю как никого другого. Я уверен, что скоро смогу по-настоящему полюбить тебя, Машенька, помочь тебе обрести в жизни то, чего ты достойна!

Девушка прильнула к моему плечу, и я гладил ее по длинным густым волосам, зарывшись в них носом и вдыхая их неземной аромат. Она обняла меня руками, и мы с ней сидели, прижавшись, друг к другу, боясь пошевелиться и нарушить этот маленький, только что созданный нами хрупкий мирок. Потом она встала, потянув меня за руки. Я встал на ноги, и ее прекрасное лицо оказалось близко-близко. Я осторожно снял ее очки, положил их, не глядя, на стол, и стал целовать ее во влажные от слез огромные зеленые глаза, щеки, маленькие уши, губы, лоб, и она отвечала на мои поцелуи неуверенно, робко прижимаясь своими мягкими чувственными губами к моим. Я, крепко обняв Машу, приподнял ее. Она прижалась еще больше к моему телу и обвила меня ногами, разгрузив мне руки, шепнула на ухо: