Александр Балыбердин - В поисках настоящего. Беседы о христианстве

Свой «пакет опций» не только у бизнесмена и учителя, директора и подчиненного, журналиста на центральном канале и в провинциальной телерадиокомпании. Принято считать, что у каждого возраста – также свой «пакет опций» или, как говорят школьные методисты, свой пакет «ЗУНов» – знаний, умений и навыков. Правда, в последние годы чаще принято говорить о «компетенциях» 3 3 Компетенция – от латинского глагола competere в значении «соответствовать», «подходить» , под которыми понимается способность применять полученные знания и умения, успешно действовать на основе практического опыта при решении разного рода задач.

Слово новое, но смысл остался прежним – семья и школа по-прежнему видят основной смысл своей деятельности в постоянном «up-grade», совершенствовании «комплектации» человека, то есть, по сути, в приобретении тех же самых «опций», наличие или отсутствие которых позволяет судить о качестве автомобиля, компьютера, смартфона или другого механизма.

С точки зрения подобной «педагогики опций» дошкольник однозначно хуже школьника, школьник – студента, студент – молодого специалиста, молодой специалист – опытного работника, подчиненный – директора и далее вверх по лестнице, для каждой ступеньки которой существует свой «пакет опций» и «набор компетенций». И, если мы согласны с этим, то должны согласиться и с тем, что место для ребенка, пока еще не обладающего должными «опциями» и «компетенциями», может быть отведено только в самом начале этой лестницы, и потому, будто бы, у взрослых есть все основания смотреть на детей свысока.

Как правило, именно так – свысока, как в прямом, так и в переносном смысле – смотрят на детей взрослые, уверенные в том, что детям еще только предстоит научиться включению чайника, искусству составления годовых отчетов, умению зарабатывать деньги и многим другим полезным «опциям» взрослого мира. В то время как самим взрослым учиться у детей нечему.

О, этот взгляд свысока нам хорошо знаком!

Так смотрят учителя русского языка и математики, когда, упершись костяшками пальцев о стол и склонившись над первым рядом, как Шархан над бандерлогами, заглядывая ученикам в глаза, зловеще шепчут: «Я вижу вы все еще не представляете, что такое ЕГЭ, а ведь от него зависит вся ваша будущая жизнь и его никто, я повторяю – никто не избежит! Между тем, уже апрель на дворе, а у вас по-прежнему одна весна на уме!».

Так смотрит мама, когда, возвратившись с родительского собрания, молча вешает сумку на ручки двери, также, молча, снимает пальто и проходит в комнату отца, окатив тебя с головы до пяток взглядом полным упрека, в котором ты читаешь: «У всех дети как дети, у меня одной сын – оболтус!». Через пять минут в твою комнату заходит отец, с которым полчаса назад вы строили планы насчет воскресной рыбалки, ты ловишь тот же самый взгляд и понимаешь, что рыбалка отменяется.

Именно так, свысока, смотрит педагог музыкальной школы перед тем, как в твоем присутствии сказать бабушке: «Я понимаю, что вы отдавали девочку в нашу школу для общего развития, а не для победы на конкурсах. И все же вам придется выбирать – или ежедневные занятия по пять часов, или вы будете учиться у другого педагога». «Но внучке всего пять лет…» – пытается спасти ситуацию бабушка, и слышит в ответ: «Поэтому я и решила предупредить вас в самом начале наших занятий».

Мы настолько привыкли смотреть на детей и детство свысока, что не можем удержаться от подобного отношения к ним не только в мiру, но даже в храме. Митрополит Хрисанф вспоминал, как однажды во время богослужения в переполненном кафедральном соборе он заметил пожилую женщину, которая к кому-то постоянно наклонялась и что-то с раздражением говорила. Это был мальчик лет шести или семи. Стесненный со всех сторон взрослыми людьми, мальчик почти ничего не видел и потому, желая разглядеть, что происходит в алтаре, привставал на цыпочки, и в этот момент старушка раздраженно одергивала его, повторяя одно и тоже: «Молись, молись!». Владыке стало жаль малыша. По окончании службы он разыскал старушку и попросил, больше никогда не одергивать внука. Потому что, иначе, когда он вырастет, сам уже не придет в храм.

Тот же взгляд свысока, то же пренебрежение детством можно встретить, когда родители отказываются крестить младенцев, потому что, будто бы, «младенцы еще ничего не понимают». Подобный подход кажется даже справедливым и демократичным, поскольку, как считают родители, он не нарушает свободы детей. Хотя, в действительности, он продиктован всё тем же взглядом на ребенка свысока, убежденностью в том, что ребенок не достоин крещения или причащения, потому что, будто бы, он еще не имеет необходимых для этого «опций» и «компетенций».