Нина Нефедова - Дневник матери

День пролетает незаметно. Уходя с полянки, мы заливаем костёр, собираем с земли консервные банки, клочки бумаги, яичную скорлупу, словом, уничтожаем все следы своего пребывания в лесу. Зато каждое утро полянка встречает нас чистотой и свежестью, и только чуть помятая трава, не успевшая выпрямиться за ночь, говорит о том, что мы были тут накануне.

Домой мы возвращаемся усталые, притихшие, «чуть живые», как говорит Иван Николаевич. Сам он с нами не ездит. От яркого солнца, воздуха, гомона и суеты, которыми неизбежно сопровождаются эти поездки, у него разбаливается голова; он предпочитает сидеть дома и работать.

Я тоже охотнее оставалась бы дома, потому что вылазки в природу утомляют и меня. Но я решила организовать для детей нечто вроде домашнего пионерлагеря. А главное, на мой взгляд, дети должны как можно больше бывать среди природы. Иначе как же они полюбят её и научатся ценить в ней прекрасное?

Мы часто говорим: «Родина», употребляя это слово в самом высоком, гражданском, патриотическом смысле. Но разве, произнося его, не представляем мы себе необъятных просторов нашей страны, с её долинами и холмами, озёрами и реками, лесами, протянувшимися на тысячи километров? Конечно, да.

Порой при слове «Родина» возникает перед глазами деревушка, где ты родился, речка, в которой ты купался, лес, куда ты бегал за грибами и ягодами. И это закономерно. Любовь к Родине самым тесным образом переплетается с любовью к родной природе.

Вот потому-то я и вывожу своих детей за город, что мне хочется, чтобы в общении с природой расширились и закрепились их представления о том значительном и великом, что мы называем Родиной.

Кроме того, мне хочется развить в них чувство эстетического наслаждения природой.

Читая книгу, дети нередко пропускают описания природы, как нечто досадное, мешающее следить за развитием сюжета. И происходит это не потому, что автор не нашёл достаточно ярких слов, чтобы увлечь, заинтересовать их картиной заката или грозы. А просто сами дети никогда в жизни толком не наблюдали захода солнца, и потому описание его в книге оставляло их равнодушными.

Поэтому, когда мы оказываемся среди природы, я обращаю внимание ребят на красоту вокруг нас: на смену красок в небе в течение дня, на облака, на солнце, повисшее, точно куриный желток, над горизонтом, на кайму леса, отражённую в спокойной глади воды, на тишину, которая вдруг наступает в природе в ожидании грозы, когда все замирает вокруг, точно прислушиваясь к чему-то, и только какая-то птичка тревожно выводит в траве своё назойливое «пи-пи-пи».

В городе широко развернулось черкасовское движение. Зачинательница его – Александра Черкасова, жена погибшего офицера. Я не перестаю преклоняться перед гражданским мужеством этой женщины. Вдова, мать четырёх детей, она увлекла сталинградцев призывом все свободное от работы время отдавать на восстановление родного города. Десятки тысяч жителей ежедневно выходят на улицы: расчищают завалы, ремонтируют трамвайные линии, восстанавливают здания.

Школа, в которой учатся наши девочки, построена руками учителей и родителей.

Сейчас студенты и преподаватели университета своими силами восстанавливают учебный корпус универ ситета. Каждый раз, когда Иван Николаевич отправляется на воскресник, Юра и Валя идут с ним. Возвращаются они оттуда такие грязные, чумазые, что им приходится основательно мыться, прежде чем я разрешаю им сесть за стол.

– Славно мы нынче поработали! – говорит Иван Николаевич, разглядывая свои ладони, до блеска натёртые ручками носилок.

– А у меня, папа, мозоль! – радостно удивлённый докладывает Валя.

Отец одобрительно кивает головой и, когда я хочу прижечь ладонь Вали йодом, говорит:

– Оставь, Маша! Эти мозоли не страшны…

За обедом все трое с удовольствием едят борщ, второе, но если после еды мальчишки тут же исчезают из дому, то отцу хочется прилечь: с непривычки физическая работа утомляет его.

– Разбуди меня, Маша, через полчасика! – просит он.

Дом, в котором мы живём, стоит на улице Мира. Занимает он почти целый квартал, и в нём сотни квартир. Строители позаботились о том, чтобы жилось нам в этих квартирах хорошо, удобно. У нас светлые просторные комнаты с высокими потолками, в каждой квартире есть ванна, газ.

Но, торопясь приступить к сооружению нового дома для тех, кто все ещё живёт в землянках, строители оставили двор нашего дома неблагоустроенным. Изрытый канавами, заваленный строительным мусором, он являл собой неприглядную картину, пока жильцы сами не взялись за наведение порядка в нём.