Джордж Вандеман - Ваша семья и ваше здоровье

Но, несмотря на это удивительное условие, вы, наверное, догадываетесь, что должен думать Господь о человеке, который изучает церковные нормы — нормы любой церкви, — чтобы обнаружить возможность поступать по-своему и при этом сохранить добрую репутацию.

Друг мой, если вы предпочитаете такое самоопределение, то можете быть вдвойне уверены, что вы испытываете не только церковные нормы, но и свои собственные помыслы.

Теперь мне хотелось бы остановиться на потерпевшей стороне в ситуации, связанной с моральным падением. Разве не бывает так, что один из супругов проявляет в своих отношениях к супругу такой эгоизм и невнимательность, такое отсутствие любви и явную холодность, что своим бесчувствием придает искушению трагическую притягательность и 'чуть ли не подталкивает ничего не подозревающую душу к греху?

Да, что касается церкви, то она может признать кого-то невиновным. Того, кто не желал проявлять любовь и отказаться от своего эгоизма, чтобы завоевать своего партнера и удержать его истинной привязанностью. Но разве такой человек не разделяет вину?

Допустимо ли, чтобы фарисейская позиция, пусть даже не выраженная явно, причинила вред именно тому, кому вы больше всего хотите помочь? Послушайте, что говорит д-р Турнье.

«Любое критическое суждение о человеке, даже если я не выражаю его вслух или скрываю его в глубине души, или даже если я сам почти не отдаю себе в этом отчета, прокладывает между нами непреодолимую пропасть и безнадежно препятствует возможности оказать ему какую-либо действенную помощь. Своим критическим отношением я еще глубже загоняю человека в тупик, а не избавляю его от вины» («Грех и милосердие», с. 80).

Эта позиция известного врача и консультанта применима не только к браку, но и к любым другим человеческим отношениям. Д-р Турнье продолжает: «Следовательно, наиболее трагическим результатом нашего критического отношения оказывается то, что мы лишаем человека возможности прийти к смирению и милосердию, что наверняка приведет его к самооправданию и укрепит его в порочных намерениях, вместо того чтобы избавить от них. Наш голос заглушает для него голос Бога. Мы ставим его вне пределов досягаемости Божественного голоса, который можно услышать только в тишине. Бурная реакция, которую вызывает наша критика, вызывает в его душе бурю негативных чувств».

Вы были когда-нибудь виновны? Мне довелось это испытать.

Критика вообще разрушительна. А когда она затрагивает брак, я думаю, вы и сами видите, как легкозатаенный упрек становится первым клином, который рано или поздно разъединит любящие сердца. Помните, крушение брака — это далеко не всегда драматическая сцена. Для этого не обязательно должна случиться измена, бурные потрясения или уход из семьи одного из супругов. Возможно, это просто медленное накапливание неудовлетворенности, постепенное нарастание непонимания, раздражения и мелочных придирок, пока один из супругов не спрашивает себя: «А не был ли мой брак ошибкой?» И чувствует себя грешником из-за того, что подумал такое. В конце концов наступает день, когда один из них говорит: «Я не могу больше этого вынести!» А для другого это признание может явиться полной неожиданностью.

Супругам необходимо быть чуткими друг к другу, чтобы уберечь священные узы брака. Разорвать их не трудно, а восстановить крайне сложно.

Но каким бы разочаровывающим и безысходным ни стало супружество, какими бы тщетными ни казались ваши усилия по примирению охладевших сердец, помните: о разводе никогда не следует думать как об удобном запасном выходе из неприятной ситуации. Развод не способствует исцелению. Никакой правовой или иной светский механизм не может предложить разумного разрешения ситуации. Исцелить может только бескорыстная любовь и сила живого Христа. Да еще прощение — настолько решительное, чтобы иметь право сказать: «Я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели» (Флп. 3:13, 14).

Когда-то давно Елена и Борис любили друг друга. Теперь любовь прошла. Они точно не знают, когда и как это случилось, но так или иначе огонек горит слабо.

До сих пор Елена никогда не помышляла о том, чтобы изменить мужу. Но с недавних пор она не может избавиться от мыслей об одном человеке. Это мечты, рассказать о которых она не могла бы даже лучшей подруге.

Разрываясь между чувством и совестью, Елена спрашивает себя, что означает это непреодолимое искушение. Начало чего-то нового? Или конец всему? И как ей следует с этим поступить?