Ольга Лазорева - Пьяная вишня

Еще один секрет: хотите поддерживать хорошие отношения с мужем, тогда как можно реже выясняйте их. Сравним два примера. Что обычно говорит разгневанная жена, когда муж возвращается поздно? «Где ты шлялся, скотина?» И это еще наиболее мягкое обращение наших женщин. А вот метод английских жен. Даже если они крайне недовольны поздним возвращением мужа домой, они никогда не начнут упреки с оскорблений. Незыблемое правило – всегда начинать разговор с мужем со слова «дорогой». У них существует набор необходимых, обязательных слов, которые нейтрализуют все остальное. Как можно ворчать и ругаться, если вы начали со слова «дорогой»?! И у мужа есть основание пойти вам навстречу, даже если он недоволен вашими претензиями. Ведь вы говорите «дорогой», а значит, по-прежнему любите его. Как же он не откликнется? То есть вы должны открыть двери его доброжелательности и всячески снимать его агрессию.

И еще одно правило. Если вы, в порыве гнева, позволите высказать все, да еще и наговорите лишнего, произнесете какие-то роковые слова, то у мужчины сказанное вами будет сидеть внутри как заноза. Это нужно помнить всегда. Женщины более эмоциональны, но и более отходчивы и незлопамятны. А вот мужчины устроены по-другому и считают, что если слово произнесено, то оно соответствует действительности. Им невдомек, что в порыве разбушевавшихся эмоций вы говорите то, что иногда совсем и не думаете на самом деле. Особенно болезненны для мужчин вопросы секса. Стоит женщине только намекнуть со зла, что он «полный ноль» в постели, и для него такая информация станет незаживающей язвой, разъедающей изнутри. И частенько, чтобы доказать себе обратное, мужчина решается на измену. Вот и подумайте о цене ваших слов, сказанных в запальчивости.

Чтобы сохранить брак, приходится прежде всего нам, женщинам, прилагать усилия. Но все получается, если относиться с уважением к индивидуальности своего мужа, его интересам, ведь это главный закон сохранения семьи.

Женщина привлекательна для мужчины как спутница жизни, за которую он в ответе, а не как постельно-кухонная принадлежность или вьючное животное. Помните об этом, милые женщины, и не превращайтесь в таковых.

Когда мы почти дошли до леса, на горизонте появилась огромная, почти черная туча и стала на удивление быстро приближаться.

– А ведь сейчас гроза начнется, – констатировал Антон, вглядываясь в небо. – Пошли быстрее!

Он схватил меня за руку и потащил между домами. Мы только успели добежать до длинного серого многоэтажного дома, как подул сильный ветер и первые крупные капли дождя упали на землю, испещряя асфальт темными кляксами. Антон достал ключ от домофона и вошел в подъезд. Оказалось, что это его дом. Квартира находилась на втором этаже. Гроза уже бушевала вовсю, сверкали молнии, грохотал гром. Мне ничего не оставалось, как идти к нему в гости.

– Вот она, макушка лета, – заметил, улыбаясь, Антон, когда вошел в коридор и стряхнул капли с волос. – Жара и грозы. Даже в городе это выглядит впечатляюще. А уж в деревне сейчас вообще сказка! И чего мы тут сидим все лето? Меня Пашка, наш второй гобой, в Кинешму звал, там у него домик имеется прямо на берегу Волги. Ох, и красота там! Как-нибудь, Оленька, обязательно съездим!

– Возможно, – хмуро ответила я и начала машинально расстегивать босоножки.

Антон посмотрел на меня и испуганно заметил:

– А вот обувь снимать не стоит! У меня настоящая холостяцкая берлога. И тут довольно грязно, я так думаю.

Я кивнула и не стала разуваться.

– Я чайник быстро поставлю, – сказал он и ринулся на кухню. – А ты пока располагайся, будь как дома.

Я прошла по коридору и увидела справа открытую дверь. Это было что-то типа спальни. У одной стены стояла тахта с неубранной постелью, книжный шкаф, очень старый, с двухстворчатой стеклянной дверью. Множество книг заполняли его прогибающиеся полки. Я увидела античных авторов, таких, как Платон, Овидий, Апулей, тома по философии Канта, Юнга, Ницше, Монтеня, биографии великих музыкантов. На нижней полке лежали стопки потрепанных нотных тетрадей. Другую стену занимал более современный на вид платяной шкаф и черное, поцарапанное кое-где пианино. В углу стояло большое зеркало, вернее, это была дверца от старого шкафа с огромным прямоугольным зеркалом. Над тахтой висела картина. Это был натюрморт, выполненный масляными красками. Стандартный набор фруктов из винограда, яблок и груш лежал на фаянсовом желтоватом блюде. Картина была слишком большой для этой комнаты, и фрукты, выполненные крупными небрежными мазками, казались неестественными. К тому же сама гамма красок была тусклой и словно пожелтевшей от времени. Я постояла немного в этой комнате, невольно усмехнулась, заметив на полу возле кровати скомканные носки, потом вышла в коридор.