Ольга Лазорева - Пьяная вишня

При беременности до тридцати лет генетические дефекты плода имеют место всего в 15% случаев. К сорока годам они достигают 25%, и в сорок пять лет это уже 50%.

Мы вернулись из леса немного уставшие, так как Антон, как оказалось, любил ходить. Он потащил меня в глубь лесного массива какими-то нехожеными тропами через довольно глубокие овраги. Шел он быстро, я с трудом за ним поспевала. Примерно через час мы оказались возле каких-то высоток.

– Ясенево, – сказал Антон. – Сейчас пивка куплю и двинемся обратно.

– Может, не стоит? Ты и так уже с утра принял. Пожалей свою печень. К тому же так хорошо прошлись!

– Я маленькую бутылочку, а то жажда замучила, – ответил он и решительно двинулся в магазин.

Скоро он появился с довольной улыбкой. Я увидела две бутылки пива, упаковку сухариков и вздохнула. Мы зашли в лес. Антон присел на поваленное бревно, открыл пиво и протянул его мне. Я взяла, сама не знаю зачем. Но пить действительно хотелось. Закусив сухариками, мы выпили по бутылке и двинулись в обратный путь.

Когда зашли в квартиру, то сразу упали в кровать. У меня ныли ноги, но настроение, как ни странно, было приподнятым. Антон тоже без конца улыбался. Он глянул на меня, потом молча начал расстегивать ширинку. Стянув джинсы, он, как был в футболке, навалился на меня, торопливо забираясь рукой под кофточку и больно тиская грудь. Его синие глаза расширились, губы улыбались. Но я вдруг начала хохотать. Он хихикнул, раздул ноздри и закрыл мне рот жадными влажными губами. Но меня буквально душил смех. Это было что-то сродни истерике. Антон стянул с меня джинсы, резко вошел, глухо застонав сквозь стиснутые зубы, но и это меня не остановило. Я корчилась под ним от хохота и никак не могла успокоиться. Антон замер, потом сполз с меня. Он приподнялся, взял с пианино сигареты и закурил.

– Извини, – едва сдерживая смех, с трудом выговорила я, – но я тут вспомнила, что какая-то негритянка родила сразу пятнадцать детей.

Антон закашлялся, посмотрел на меня расширившимися глазами и уточнил:

– Сколько?!

– Пятнадцать! – подтвердила я. – Такие маленькие все, по полкило, что ли, весом или чуть больше. Вот я и представила, что у нас сразу столько деток появляется. И как ты их прокормишь? Извини!

Я вновь начала смеяться. Антон, глядя на меня, тоже.

– Вот они подросли, – продолжала я, уже задыхаясь от хохота, – ты их всех на дудке научишь играть. А как прокормиться-то иначе такой ораве? И вы все в переходе метро стоите и дудите, такой ансамбль дудочников-оборванцев. А я дома огромный чан борща варю. Ой, не могу!

Антон, видимо, представив всю эту картину, тоже зашелся от хохота. Потом испуганно поинтересовался, были ли у меня в роду близнецы или, не дай бог, тройняшки. Я отрицательно покачала головой и снова рассмеялась, такой серьезный вид у него был. Он даже передумал заниматься сексом.

А вечером неожиданно приехали Костик и Злата. Когда они позвонили в дверь, мы сидели на кухне и пили чай.

– Кто это? – удивилась я.

– Понятия не имею, – ответил Антон и пошел открывать.

– А вот и мы! – радостно заявил Костик с порога. – Извини, Антоха, что опоздали! Ты вроде говорил к пяти подгребать, а время уже семь! Но Златка что-то долго копалась. Ох, уж эти женщины!

– Заходите! – не менее радостно пригласил Антон. – Очень ждем!

Я вышла из кухни и, увидев Злату, расплылась в улыбке.

– Вот здорово! – сказала я. – Сейчас что-нибудь соображу!

– Да мы с собой прихватили все, что нужно! – ответил Костик и протянул Антону пакеты.

Они вместе пошли в ванную, а я тихо поинтересовалась у Антона, когда это он успел их пригласить.

– А я и не помню! – рассмеялся он. – Честно! А ты разве не рада?

– Что ты! – возмутилась я. – Златка одна из моих любимых подружек! Но нужно было бы купить что-нибудь к ужину, а то неудобно. Тем более ты во всеуслышание завил, что мы их ждем с нетерпением. А у самих в холодильнике нет ничего. Все вчера с Сашкой съели.

– Ерунда какая! Сейчас сбегаю! К тому же они, и правда, все с собой принесли, – добавил Антон и начал выкладывать из пакетов бутылки с вином, мясную нарезку, банку маринованных огурцов, упаковку с селедкой.

Я начала чистить картошку. Скоро появилась Злата и стала мне помогать, а ребята ушли в комнату. Мы услышали какую-то классическую музыку.

– Ну, это надолго! – хихикнула Злата, ловко снимая кожуру с картофелины. – Твой, я вижу, тоже помешан на классике. Костик как начнет что-то мне рассказывать, а его любимый композитор Шнитке, как углубится в дебри его музыкальных экспериментов или станет подробно анализировать его произведения, я просто засыпаю, потому что половины терминов вообще не понимаю, а что понимаю, то вызывает скуку до зевоты. Но слушаю, терплю.