Ольга Лазорева: Спелая ягода

– Дождь зарядил надолго, – тихо сказала я.

– Ага, – ответил Ник и прижался ко мне сзади, слегка навалив на перила.

Не успела я слова сказать, как он расстегнул мои джинсы… Он стонал сквозь стиснутые зубы, а я испытывала такое немыслимое наслаждение, что забыла обо всем… И вдруг из-за домика вывернул какой-то мужчина. Он прикрывал голову пакетом. Ник замер. Мужчина остановился и с изумлением на нас уставился. Я старалась сделать невозмутимое лицо, но это давалось с трудом. Ник обнял меня сзади и не двигался.

– А к метро, это куда? – глупо спросил мужчина, не сводя с нас глаз.

– Налево и по дорожке к выходу, а там спросите, – чуть охрипшим голосом ответил Ник.

Я вдруг испугалась, что мужчина решит подняться на крыльцо и переждать дождь. Но он, раздумывая о чем-то, постоял пару минут, развернулся и быстро пошел по дорожке.

– Странный какой-то, – заметил Ник, не отпуская меня.

– А мы не странные! – рассмеялась я.

– Мы влюбленные, – сказал Ник и сделал такое резкое движение вперед, что я вскрикнула от неожиданности.

Потом мы привели себя в порядок и отправились гулять под все еще не прекратившимся дождем.

«Может, не встречаться какое-то время? – думала я. – А то у меня нет возможности задуматься, что происходит. Я словно под воздействием сильнейшего наркотика. И с каждой нашей встречей получаю новую дозу».

Но когда мы приехали в детский дом, я мгновенно забыла о своих проблемах. Не думала, что все это выглядит так ужасно. Здание давно требовало ремонта, да и территория вокруг была неблагоустроенной. Детишки высыпали нам навстречу, жадно заглядывали в пакеты, которые мы несли, дергали нас за одежду. Многие из детей были не вполне нормальны, это читалось на их лицах. Лена пошла к директору, а мы отправились с улыбающимися нянечками по комнатам. Бросающаяся в глаза нехватка средств, ухищрения хоть как-то украсить помещения, какие-то самовязаные коврики у кроватей, полевые цветы в банках от огурцов вызывали щемящее чувство беспомощности. И новенькие телевизоры и DVD-проигрыватели, которые подарило агентство Лены, выглядели резким диссонансом на фоне убогой обстановки.

– Я сошью новые портьеры, – прошептала мне на ухо Ириска. – И тюль у меня есть красивый. Сошью для каждой комнаты.

Я глянула на ее повлажневшие глаза и сжала ее локоть.

– Не понимаю, что у нас в стране происходит, – сказала Злата. – Видишь такое – а ведь это дети! – и ужас охватывает. Словно оказываешься в романе Достоевского в каких-нибудь трущобах, которые он так достоверно описывал, а ведь на дворе XXI век. И как после этого верить правительству?

– Это система, как любит говорить Лена, – задумчиво проговорила я, – и поломать ее не так просто.

– Но Ленка молодец! – восхищенно заметила Ириска и вытерла глаза. – Хоть чем-то помогает.

Она погладила по голове девочку, которая внезапно бросилась к ней и прижалась к коленям. Потом села на корточки и что-то тихо начала ей говорить. Девочка смотрела на нее, не мигая, широко раскрытыми глазами. Из уголков ее открытого рта побежали слюнки. Ириска достала платочек и вытерла. Потом взяла девочку за руку и пошла с ней к остальным детям, которые смотрели на нас, сбившись кучкой в углу.

– Пойдем и мы пообщаемся с другими детками, – предложила я неподвижно стоящей Злате. – А то здесь групп много.

– Хорошо, – кивнула она и добавила: – И что все наши проблемы по сравнению с этой? Да с жиру мы все бесимся, вот и все! Диеты какие-то придумываем, морды сметаной мажем. Все никак не достигнем эталона без конца показываемых нам «звезд». А тут детям есть нечего! Неправильно все это!

– Страна у нас такая, общество, – сказала я.

– Общество? – усмехнулась она. – Да любое общество любой страны мира оценивается по тому, как оно относится к детям, старикам и животным.

Когда я поздно вечером вернулась из поездки, то зачем-то выключила телефон. Мне совершенно не хотелось разговаривать с Ником. Я чувствовала потребность хоть на какое-то время освободиться от его влияния. Дочки, видя, что я не в радужном настроении, не доставали меня расспросами и сидели тихо в своей комнате. Но перед тем, как лечь спать, я зашла к ним, чтобы пожелать спокойной ночи.

– Что-то ты, мамочка, грустная, – все-таки не удержалась Катя.

– Со своим, что ли, поссорилась? – спросила Варя.

И они обе на меня внимательно посмотрели. Я отрицательно покачала головой, потом поведала им о поездке в детский дом.

– Так мы клич кинем среди своих, – тут же воодушевилась Катя. – У всех полно мягких игрушек. Знаешь эту дурацкую моду дарить своим девушкам всяких там плюшевых мишек и зайцев?