Александр Миндадзе - Парад планет

— В каюте не застал. Дальше? — спросил Семин. Они вышли из ресторана на улицу.

— Я вам все сказал.

— Не все, джигит, не все. Это что же, свадьба у вас?

— Не знаю. Свадьба, поминки. Решили перед отъездом.

— Куда же вы? — удивился Семин.

— Ну, куда! Отпуск кончился. Дела, аспирантура. Там, между прочим, жизнь идет, — вдруг с тоской сказал Тимур.

— Да?

— А как же!

— Пусть себе идет, — отозвался Семин. — Это там. А ты здесь, ты не аспирант, ты просто джигит. Вон еще краску не отмыл! Послушай, — продолжал он, помолчав. — Я тебя искал, нашел. Мне повезло, что ты такой раскосый. Но раз я тебя нашел, я не могу не узнать, понимаешь? Не могу не узнать. Значит, ты не можешь не сказать!

— Ух, логика.

— Ты понял, вижу.

Тимур засмеялся невесело:

— Вот они мне тоже угрожали. Только еще нож приставили.

— Кто?

Парень раздумывал, говорить или нет. Сказал:

— Три человека, компания. В карты катали по-крупному. Ваша-моя Марина с ними была. Я потом ее видел на палубе, раз подошел, другой. И они мне приставили, чтоб не лез. Ну? Все? Или опять снова-здорово?

Он рванулся, хотел уйти, но Семин взял его за локоть, держал крепко:

— Кто они? Где? Встречал? Они здесь?

— Нет.

— Что ж дрожишь как осиновый лист? Ну? Говори! Где они, кто? Говори! И все! Ты, аспирант!

— Вы меня ввязываете!

— Ты — аспирант!

Семин все держал парня, не отпускал. Некуда было Тимуру от него деться. И он сдался, потянул опять в ресторан:

— Идем. Далеко ходить не надо.

В зале, в углу, за столиком сидел мужчина. Поблескивая очками, он как раз наливал себе из бутылки. Полноватый, в пиджаке, кажется, с чужого плеча. Один сидел, коротал с удовольствием время.

Семин подошел:

— Вас там спрашивают.

— А? Кто?

— Семин.

Мужчина, помешкав, встал, двинулся вслед за Семиным. Тот шел, не оборачиваясь. «Семин? Это кто, Семин?» — недоумевал мужчина. Спустились по лестнице в гардероб.

Семин наконец обернулся:

— Снимите очки. И к стенке лицом.

Мужчина обвел взглядом пустое помещение:

— Вот так, значит.

— К стенке. Руки над головой.

— Ну, допустим.

Он не испугался, не удивился, встал, как было велено, упершись в стену ладонями. Сказал:

— Ладно, не знаю, что у тебя там в кармане!

— В кармане пистолет. Я стрелок ВОХРа. Прихватил с поста.

— А кто тебя знает!

— Что в ваших, посмотрим!

Семин обыскивал мужчину, тому вдруг стало весело:

— Ты чего? Я ж пустой, дурочка! Ребятишки меня выпотрошили, двое ребятишек, профессионалы, попал под них. Да пустой, пустой, опоздал ты, друг! Месяц бы назад, перед круизом этим… Но тогда б я тебя сам поставил!

— Нож?

— А нож у этого был, как его… у Левы. Лева утонул. И второй, который в паре с ним, тоже утонул. Вверх ногами перевернуло, жилет не так надел. Бабки мои из него полезли, всплыли. Ну? Идем?

Не дожидаясь, мужчина направился к лестнице. Махнул Семину:

— Идем стакан налью. Выпьем за жизнь!

…Сидели за столиком.

— В первый день познакомились, только отплыли. Вдруг стук, входит. Это я потом понял, не случайно она ко мне, не по ошибке. Ну, что тебе сказать? Все время я с ней, день, ночь, и карты эти как наказание. Не могу играть, не хочу, только о ней думаю. До того дошло, веришь — нет, допустим, даму надо скинуть, а я держу. У нее Маринино лицо! Черт-те что! Ну, ребятишки чешут меня, радуются. А ведь я сам их чесать ехал, на работу. Что происходит? В общем, только в порт зашли, деру дал. Все! Нет, не все: на поезде догонял. И на корабль опять, к ней. Выпьем за любовь!

Хозяин поднял бокал. Семин тоже взял и опрокинул на скатерть.

— Не хочешь за любовь? — Мужчина выпил один. Он не сердился на гостя, он ему опять налил, хорошее было настроение. За жизнь пил, за любовь, имел такое право.

— Приметы, — сказал Семин.

— Опять тебе приметы! Ну, какие еще? Родинки там всякие. Но это, понимаешь, при близком знакомстве.

Мужчина взглянул на гостя, улыбка сошла с его лица.

Помолчали. Хозяин все смотрел на Семина. Ему хотелось говорить, воспоминания грели. Даже очки потели у него, он их снял.

— Не хочешь за любовь? Вообще, правильно, друг, — сказал он. — Ведь не зря она ко мне в каюту. Сунули они мне ее, подставили, понял? Вот и работала. По карманам, в чемодан, сколько у меня там капитала. Колоду два раза меняла. Вот так! И я знаю, кто она, а сделать ничего не могу. Веришь — нет, любовь у нас. И она тоже, чувствую, не играет со мной, все серьезно. По ночам, слышу, плачет. А утром снотворное сыпет, чтобы карты из рук валились. Так и плывем!