Андрей Константинов - Фронтовая любовь

«Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть!». Думаю, денька через три закончим… (Митя встаёт за спиной Элеоноры и приобнимает её.) Ты меня только за этим дёрнула или потому что соскучилась?

ЭЛЯ (Качнув головой.)

Ни то, ни другое.

МИТЯ

Ого? Звучит интригующе. (Разворачивает Элю к себе и утыкается в припухшие красные глаза.) Ты что, плакала?

ЭЛЯ (Грустно улыбнувшись.)

Немножко.

МИТЯ (Тревожно.)

Что стряслось?

ЭЛЯ (Не сразу.)

Я беременна.

МИТЯ (Обалдело.)

О как! А, собственно?.. Ну да, ну да…

ЭЛЯ (Шмыгнув носом.)

И это всё? Больше тебе нечего сказать?

МИТЯ

Хм… Ну а… А что тут скажешь? Поздравляю… Тебя… Нас…

ЭЛЯ (Грустно.)

Последнее уточнение более чем уместно. Учитывая, что… (Мнётся.) У нас с Юрой не было… близости после… после нашего возвращения из Дамаска.

МИТЯ (Не в кассу.)

Ну да… Неудобно получилось. Неполиткорректно.

ЭЛЯ (В сердцах.)

Вот ты дурак, Митя! (Снова начинает реветь.)

МИТЯ (Прижимает её к себе.)

Эля! Милая, родная! Успокойся. Перестань… В конце концов, ну чего здесь такого? Ну — беременная. Обычное дело… В смысле, хорошее дело. Э-э… правильное дело.

ЭЛЯ (Решительно.)

Аборт я делать не буду! Говори, что хочешь, — не буду, и всё!

МИТЯ

А разве кто-то произносил слово…?

ЭЛЯ (Перебивает, блажит.)

Я хочу! Я хочу этого ребёнка! Я хочу эту девочку!

МИТЯ (Недоумённо.)

А что, срок такой, что уже даже?..

ЭЛЯ (Притухая.)

Нет. Просто я… Я чувствую. У меня что с Лёшкой, что с Петькой — оно тогда по-другому, не так начиналось.

МИТЯ (Гладит её по голове.)

Вот и хорошо. Значит, так тому и быть. Девочка… Я бы, конечно, не возражал и против сына… Дочка-то уже есть.

ЭЛЯ (Снова вскинувшись.)

А у меня — нет! И я хочу её!.. Вот только… Мы-то с тобой — КТО, Митя?

Митя виновато молчит. Пауза затягивается, а у Элеоноры случается очередной перепад эмоций.

ЭЛЯ (Печально.)

Ты представить себе не можешь, как я устала… Все эти месяцы Юра… Он… Он пытается как-то ко мне… А я — не могу! И с ним не могу, и продолжать врать — не могу… Я раньше всегда легко врала, даже вдохновенно. А теперь — как отрезало. Может, потому, что завралась окончательно, а?

Митя продолжает молчать. Элеонора чуть вздёргивает подбородок, так, чтобы смотреть глаза в глаза, и тихо, с потаённой надеждой спрашивает:

ЭЛЯ

Митя, скажи… Если бы я… (Решается.) Ты бы взял меня в жёны?

МИТЯ (Искренне.)

Да… Больше всего на свете я бы хотел жить… Вернее — прожить остаток отпущенных дней с тобой. И я не говорил тебе этого раньше лишь по той причине, что у тебя дети. Я просто не имел права предлагать тебе такое!.. Но теперь… У нас с тобой тоже будет ребёнок. И я… я очень рад этому.

ЭЛЯ (Теплея.)

Правда?

МИТЯ

Правда! Но вот…

ЭЛЯ (Тревожно.)

Что?

МИТЯ (Осторожно.)

Твои пацаны. Считаешь, они…

ЭЛЯ (Перебивает, печально.)

Мальчишки останутся с Юрой. Уже очень давно они, а не я, его главное богатство. (Печально усмехается.) Предмет инвестиций отцовских надежд… Только ты, пожалуйста, не подумай, что я скверная, безответственная мать. Просто не хочу, чтобы им стало хуже… (Митя смотрит вопросительно.) Хоть и старалась не выращивать из них тепличных растений, мальчишки всё равно привыкли к достатку. Да что там — к роскоши. И с моей стороны было бы свинством лишить их привычного уклада жизни. (Грустно усмехается.) К тому же, после того, как я вышла из второго подряд декрета, бОльшую часть времени они всё равно проводят с няней и свекровью… Уйду — так и не сразу заметят.

МИТЯ (Хмурится.)

Ну, это уж ты того… через край!

ЭЛЯ

Возможно… В любом случае, пока это всё по большей части мои, не твои вопросы. И решать здесь — только мне!

МИТЯ (Мрачно.)

Наверное, ты права… Единственное… Хм… Перед Юрой твоим, чисто по-человечески… Тяжело будет мужику.

ЭЛЯ (Печально.)

Да. Поначалу ему будет очень плохо. Но… Я почему-то уверена, что он поймёт. Должен понять. В конце концов, нечто подобное он уже переживал. Причём дважды.