Андрей Константинов - Фронтовая любовь

Шторы в номере раздвинуты, и мы видим, что на открытой веранде курит деликатно вышедший из комнаты Митя (он в одних трусах). А на улице хлещет, буквально стоит стеной тропический ливень.

ЭЛЯ

…Анна Спиридоновна! У Лёшки завтра выступление в школе. Проследите, пожалуйста, чтобы няня одела его как-то поприличнее. Лучше всего в синий костюмчик, только его надо хорошенько отпарить… В моей спальне, за трюмо, спрятан пакет. Это я заранее купила Петьке подарок от Зубной Феи. Когда уснёт, сунете ему под подушку, ладно?

СВЕКРОВЬ

Не волнуйся, мы всё сделаем. Лучше скажи, когда тебя домой ждать?

ЭЛЯ (Вздохнув.)

Ох, не знаю! Планировали в среду закончить. Но вчера как с ночи ливень зарядил, так вторые сутки и полощет, не переставая… Теперь всё от погоды зависит.

СВЕКРОВЬ

Смотри не простудись там!

ЭЛЯ

Скажете тоже! Да здесь даже по ночам ниже +25 не опускается. Мы тут все, кроме Образцова, вешаемся от жары.

СВЕКРОВЬ

О чём и говорю! Небось, кондиционер в номере круглосуточно работает? А как раз от него — запросто можно…

ЭЛЯ (Перебивает.)

Хорошо, Анна Спиридоновна, я буду предельно осторожна… Поцелуйте там от меня детей, когда вернутся. А Юре передайте, что у меня всё в порядке. Я ему позвоню, когда будет ясность с обратным вылетом.

СВЕКРОВЬ (Сварливо.)

Да поди застань нашего Юру! Он домой приезжает, когда мы уже спим, а уезжает — когда мы ещё спим… (Сердито.) Что у вас за семья, прости господи! Одна из командировок не вылезает, второй…

ЭЛЯ (Морщится.)

Анна Спиридоновна! Извините, но мне пора. До свидания.

Элеонора отключает связь, закрывает ноутбук, откладывает его и вытягивается на кровати. По выражению лица видно, что разговор с Москвой испортил настроение. Увидев, что Элеонора освободилась, Митя возвращается в комнату и, уже совсем по-свойски, забирается под лёгкое одеяло, прижимаясь к Эле.

МИТЯ

Ух и льёт! А главное — ни намёка на просвет. Похоже, сегодня день снова впустую… А ты чего такая?

ЭЛЯ

Какая?

МИТЯ

Озадаченная. Снова свекровь отчитала? Сочувствую. Лично мне на всю жизнь хватило каких-то трёх месяцев под одной крышей с тёщей. А у тебя случай совсем запущенный. Без малого десять лет в одном палаццо со свекровью.

ЭЛЯ (Задумчиво.)

Но при всей своей стервозности в данном конкретном случае она права.

МИТЯ (Удивлённо.)

О как? Это что-то новенькое. (Пытается острить.) В ваших отношениях забрезжил стокгольмский синдром?

Эля отрицательно качает головой и, после паузы, начинает говорить ровным, тихим голосом, смотря прямо перед собой.

ЭЛЯ

У Алёшки завтра выступление в школе. Будет петь песенку на английском, а я даже не знаю — какую… У Петьки зуб шатается, свекровь говорит, вот-вот выпадет…

МИТЯ (Улыбается.)

Ну, в его возрасте зубы — дело наживное.

ЭЛЯ (Ровно, о своём.)

А в это время их блудливая мать находится в жопе мира и вторые сутки не вылезает из постели. В которой, до кучи, лежит незнакомый им страшный дядька.

МИТЯ (Усмехается.)

Неужели я действительно настолько страшен?

ЭЛЯ (Игнорируя реплику.)

Отсюда вопрос: а какого… я здесь делаю?

МИТЯ (Пытается шутить.)

Ну как… Здесь ты вносишь свой посильный вклад в общий семейный бизнес.

ЭЛЯ (Сердито.)

Прекрати! Это не смешно… Я и так жалею, что рассказала о том разговоре с мужем.

МИТЯ

Почему? Жалеешь?

ЭЛЯ

Потому что теперь ты знаешь, насколько сильно я к тебе привязалась.

МИТЯ (Уточняет.)

Вот просто «привязалась»? И всё?

ЭЛЯ (Сердито.)

Не придирайся к словам! Ты прекрасно понимаешь, о чём я… (Берёт паузу, заговаривает уже с иной интонацией.) Знаешь, в последнее время я часто вспоминаю тот вечер в Багдаде. Когда в вашем с Сашкой номере собрались все. Я, Оксана с Колей, Габриэль… (С болью.) Пруденс… Помнишь?

МИТЯ

Смутно. Мы ведь тогда все нажрались как свиньи.

ЭЛЯ (Напоминает.)

Ты ещё рассказывал нам про фронтовую любовь.

МИТЯ

Хм… Возможно. И чего?

ЭЛЯ (Печально.)

Ты говорил, что фронтовая любовь — любовь обречённая. Что она никогда ни во что не развивается… Получается, у нас с тобой — тоже? Чуть раньше, чуть позже, но…? Всё заранее предрешено? Так?