Анатолий Гребнев - Успех

— А какой ваш возраст? Сколько вам? — спросил Геннадий.

Она опять удивилась, и было чему удивиться. Оглядела его с ног до головы. И сказала вдруг весело:

— А вам какое дело? Все мои!

Потом спросила, продолжая смотреть на него:

— Это вы так невоспитанны или играете простачка?

— Невоспитан, — сказал Геннадий. — Послушайте, Зинаида Николаевна, я сейчас уйду, вы только скажите мне, что вы согласны играть у меня в спектакле!

— Да нет, милый, это уже решенный вопрос, не будем к нему возвращаться.

— Но я не согласен. Вы мне очень нужны. Вы даже не представляете, как вы мне нужны. Это будет лучшая ваша роль, я вам обещаю!

Она засмеялась.

— Вы мне даже нравитесь, честное слово! Такое самомнение? — Она смотрела на пего с интересом, сочувствием. — Голубчик, я вас понимаю. Вы молоды, у вас переломный момент в жизни, от вас ушла жена, в московском театре вы не прижились, что-то там не получилось с новаторством, теперь вы у нас, и все поставлено на карту… Видите, все про вас известно, это же театр!.. Но, честное слово, при чем же здесь я, ну мне решительно не хочется у вас играть, вы мне неинтересны, роль тоже, я такое уже играла. Возьмите вон Карелину, она прекрасно вам сыграет, еще спасибо скажет, что заняли в репертуаре… Что вы так смотрите?

— Вот так, вот. так вы должны сыграть, — пробормотал Геннадий, не отрывая взгляда, откровенно любуясь ею сейчас. — Послушайте! Я готов пригласить вашего мужа, я дам ему роль Дорна! Все, решено! Соглашайтесь!

— А при чем тут мой муж?

— Ну, если это ваше условие.

— Кто вам сказал?.. О, эти наши несчастные бабы с неустроенной судьбой! — усмехнулась Арсеньева. — Они, когда видят семейную пару, у них сердце щемит.

Им все мерещится за этим что-то ненормальное!.. Да если бы я хотела устроить карьеру моему мужу, поверьте, я бы это сумела сделать без вашей помощи, но у меня нет таких целей, и меня вполне устраивает мой муж, Владислав Павлович, в том качестве, в каком он есть. Два великих артиста на одну семью — это многовато. И вообще, между нами говоря, мужчина актер… Тут уж надо выбирать что-то одно: либо актер, либо мужчина. А иначе получается Павлик Платонов… — И Зинаида Николаевна зло усмехнулась. — Подождите, я занята! — крикнула в приоткрывшуюся дверь.

Геннадий глядел на нее завороженно.

— Что? — спросила она. — Актеры — народ злой, вы учтите. То есть, может, в жизни и добрый, поделится последним, а в театре… Это наша самозащита, дорогой Геннадий, как вас, все забываю. А как иначе? Мы же люди зависимые. Попробуй тут с вами быть мягким… — И она теперь очаровательно улыбнулась, будто демонстрируя эту самую беззащитность.

— Видите, как точно! — сказал Геннадий. — Вы говорите и слушаете себя, да? Вот тут я очаровательна. А тут я цинична.

— Что вы мелете? — рассердилась Арсеньева.

— А тут вы рассердились!.. Зинаида Николаевна, умоляю вас, умоляю — не уходите, оставайтесь у меня в спектакле! Хотите, стану перед вами на колени!

— Хочу!

И Геннадий, недолго думая, опустился на колени.

— Сейчас сюда войдут, — сказала Арсеньева.

— Пускай!

— Кроме шуток. Войдет костюмерша… Ну, встаньте же, глупый мальчишка, вот еще!

— Дайте мне слово!

— Да вы с ума сошли, встаньте, я сейчас уйду!

— Нет!

— Что нет?

— Не встану, пока не дадите слово.

— Какое слово?

— Что вы останетесь.

— Да нет же!

— Да, да!

И тут, с платьем на плечиках, вошла костюмерша. И отступила.

— Вот видите! — сказала Арсеньева.

Он встал.

— Я только не пойму, это у вас простодушие или наглость? — Она смотрела на него пристально. — Вы далеко пойдете!

— Постараюсь.

— Пожалуйста! — она указала на дверь.

— Ухожу, — сказал Геннадий.

И дальше был юбилей.

Зинаида Николаевна в кожаной куртке Комиссара из «Оптимистической трагедии» стояла перед строем актеров, одетых матросами, и они отвечали ей:

— Здрас-с-с-с!

А она говорила:

— Плохо. Еще раз — здравствуйте, товарищи.

И они повторяли:

— Здрас-с-с-с!

И еще раз:

— Здрас-с-с-с!

И затем обступили ее полукругом, появились двое с гитарами, остальной хор запел:

под бурные аплодисменты зала.

В этот вечер Геннадий переехал в актерское общежитие.

Он открыл ключом комнату, одну иг многих в полутемном коридоре, нашел рукой выключатель, зажег свет, поставил у двери портфель и связку книг.