Владимир Ключников - Гунны

В курганах у поселка Орлат возле Самарканда были найдены несколько костяных пластин – вероятно, детали поясного набора. На них древний художник выгравировал батальные сцены, где конные и пешие воины в шлемах и защитных панцирях бьются друг с другом на мечах и копьях и стреляют из больших луков. Причины этой битвы не вполне понятны, так как доспехи, оружие и другие детали снаряжения у бойцов в принципе сходны – вероятно, воины принадлежали к одному народу. Кочевников орлатских курганов связывали с хионитами, или эфталитами 67, и поэтому не исключалась их связь с сюнну. Тем более что кроме знаменитых пластин в некоторых орлатских погребениях были найдены стрелы, металлические и костяные детали поясов, имеющие сходство с сюннускими 68. Но дальнейшее изучение находок показало, что орлатские всадники имеют общие черты и с ираноязычными кочевниками, и даже с жителями ханьского Китая 69. Само же погребение с пластинами датируется I – II веками нашей эры 70, когда ни хиониты, ни эфталиты еще не были известны. Но все же в Средней Азии и Прикаспии есть некоторые более явные следы бежавших от границ Китая сюнну, маркирующие их путь в Европу. Прежде всего это – бронзовые литые котлы «гуннского» типа. Такие котлы и их фрагменты находят на огромных пространствах Евразии от Ордоса и Маньчжурии до Франции. Нельзя сказать, чтобы они были особо многочисленны, но, поскольку, по мнению большинства исследователей, предназначались эти котлы не для готовки, а для каких‐то ритуальных целей, их малое количество и не должно вызывать удивление.

Несмотря на то что у всех котлов «гуннского» типа есть общие черты, они делятся на две большие группы. Котлы первой группы находят в Азии, они довольно разнообразны по форме и декору, что вполне естественно, ведь они бытовали здесь целых четыре столетия: со II века до н. э. по II век н. э. включительно. Котлы второго типа появляются в Европе в конце IV века, бытуют здесь же в V веке и потом, по мере ухода части гуннов из Европы, вновь появляются в Азии. Преемственность между этими двумя типами котлов особых сомнений не вызывает 71. Сложнее обстоит дело с вопросом, где находились котлы (и соответственно их хозяева) с конца II по конец IV века.

В какой‐то мере на этот вопрос отвечают археологические исследования в Восточном Приаралье, где среди пересохших древних русел Сырдарьи советскими археологами был открыт удивительный мир джетыасарской культуры 72. Масштабные раскопки в этих местах удалось провести в связи с расширением космодрома Байконур. Здесь во времена расцвета сюннуской державы, вероятно, располагалось царство Кангюй 73. После распада империи сюнну жизнь в этом регионе продолжалась. Археологи исследовали сотни курганов, городища с плотной жилой застройкой, где были развиты керамическое и другие ремесла… В культурных слоях городищ и в некоторых погребениях археологи нашли несколько котлов сюннуского типа. Интересно, что они, в отличие от большинства котлов из других мест, были не только бронзовыми, но и керамическими. Керамические котлы трогательно похожи на своих металлических собратьев – вплоть до того, что на их поверхности скопированы совершенно ненужные в керамике «технологические» детали – заклепки и швы 74.

Джетыасарские котлы датируются примерно II – IV веками нашей эры – то есть как раз тем временем, когда бежавшие на запад сюнну исчезают из поля зрения и китайских летописей, и современных археологов. По мнению ряда ученых, это служит весомым доказательством того, что какая‐то группа сюнну обосновалась здесь надолго и именно здесь провела «темные века» своей истории 75.

К бежавшим сюнну могут относиться и некоторые погребения в степях Северного Казахстана и Заволжья. В Саратовском Заволжье, среди погребений сарматской культуры, археологи исследовали любопытное погребение воина, похороненного по сарматскому обряду, но с необычным вооружением. Особенно интересен один из наконечников стрел, полностью идентичный тем, которыми пользовались хунну Монголии и Забайкалья 76. Это погребение датируется I веком н. э. и наводит на мысли, что отдельные сюнну или их группы, может быть, уже тогда достигли степей Восточной Европы.

В Карагандинской области Казахстана было раскопано погребение молодой женщины-монголоида не старше 25 лет, вооруженной палашом и стрелами 77. Такие палаши – центральноазитского происхождения 78и, возможно, были принесены в Европу гуннами, а подобные наконечники стрел были в ходу и у сюнну, и у европейских гуннов 79. Конечно, по одному лишь вооружению нельзя определить этническую принадлежность погребенного. Но что касается карагандинской «амазонки», и ее монголоидность, и конструкция могилы не противоречат гипотезе о сюннуском происхождении воительницы (хотя и не подтверждают ее окончательно). Жила она, судя по принадлежавшим ей наконечникам стрел, в промежутке между III и V веками, и, значит, могла умереть как на пути сюнну в Европу, так и во время обратного пути гуннов в Азию.