Рамазан Абдулатипов - Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени

А в это время жизнь уходит, как и шансы ее очеловечить. Зато в руках – реформаторский билет в никуда под названием ваучер. И вместо недавнего революционного: «Привет, товарищ!» – так и слышится «новоменталитетное»: «Привет, ваучер!»

История свидетельствует, что переходные этапы развития общества характеризуются тяготами и испытаниями. С историей не спорят. Но речь все же о том, что мера уничтожения и разрушения не совпадает с мерой созидания и зарождения нового качества жизни. Коренные интересы населения России, их состояние говорят о величайшей вине политиков, которые сознательно или от незнания допустили глубочайший кризис и развал всего общества. Тут основателям Старого Вавилона, как говорится, еще расти и расти до нас.

Социально-экономический и духовный кризис столкнул ветви власти, что называется, поставил страну на уши, на грань гражданской войны. Разочаровались даже те, кто героически боролся за демократию и свободу. Взорванное общество взбудоражило науку, политические институты. Люди превращены в безропотные объекты политиканов.

Элита и лидеры чаще всего становятся жертвами собственных заблуждений. Кто вчера хвалил, тот ныне свергает с тем же героизмом и верой в свои убеждения. Первые признаки рыночной экономики и демократии остаются под развалинами великой страны. «Шоковая терапия» достигла таких масштабов, что не только над производственной, социально-экономической сферами, но и над целым поколением населения нависла опасность такого рода, что его уже никогда невозможно будет вывести из шокового состояния. Даже такой сильнодействующий наркотик, как крупная денежная эмиссия, не «взбодрил» производство. Денежное обращение выходит из-под государственного контроля. Да и роль государства в регулировании социально-экономических процессов фактически уничтожена.

Известный поэт сказал бы сегодня: жалко правительство, которое есть, но трижды, которое будет. Социальные и даже духовно-нравственные ресурсы общества фактически исчерпаны. И как не согласиться с сентенцией, высказанной в «Независимой газете» 4 февраля 1994 года: «В самом ее (власти – авт.) «алгоритме» от августа 1991 года заложен диктат политики над экономикой. Уверен, у нас главным образом происходит не рыночная, а идеологическая реформация страны… Главное, «судьбоносное» значение имеют для радикальных реформаторов цели идеологические, доктринерские, конфронтационные». Работаем, чтобы спасти благополучие хотя бы десяти процентов радикально настроенных граждан-бойцов. Национальные, семейные и многие другие идеалы рушатся. Мафиозные синдикаты стали контролировать ситуацию в целых регионах. Они же стали определять и содержание национального сознания многих. Если срочно не скорректировать реформы, то спасти Россию как самобытную державу, сообщество десятков уникальных народов будет невозможно. Слава Богу, что наконец эта мысль прозвучала в Послании Президента.

Но подобные рассуждения расцениваются сейчас еще как антиреформаторские, консервативные. Но те, кто еще не потерял веру, все-таки подвергают осмыслению происходящее. И хотя дело это неблагодарное, но другого выхода нет. Списывать все на историческое прошлое нечестно и бесполезно. Неужели ради спасения узкого круга «элиты» мы готовы и дальше вести общество к краху? Средства массовой информации откровенно оболванивают общество, закрепляют за небольшой группой людей право называться демократами и реформаторами. И стоит кому-то из этой группки, скажем, Гайдару или Чубайсу, откуда-то куда-то уйти, как тут же телевидение и радио вкупе с «московскими комсомольцами» становятся профессиональными плакальщицами и устраивают истерический общенациональный плач.

Ярким сигналом того факта, что характер проводимых реформ и ценностной ориентации общества носит опасность взрывов, конфликтов и крупных катаклизмов, выступают события 21 сентября – 3–4 октября 1993 года. Как же мы дошли до этого в собственном Отечестве? И об этом мои записки, часть которых вошла в эту книгу.

Чужого горя не бывает. Так издревле говорят в России. Мне хотелось бы добавить: чужой вины не бывает. За то, что произошло в период с 21 сентября по 4 октября 1993 года, ответственны мы все. О мере ответственности можно говорить лишь в правовом смысле, но в духовно-нравственном измерении вина лежит на всех политиках. Нужно покаяние, а не оправдания.

А ведь начиналась моя новая политическая жизнь, как и новая жизнь России, вполне благополучно и даже красиво. Первый Съезд народных депутатов России. Тогда господствовал лозунг «Вся власть Советам», и во главе российских Советов после неоднократных туров стал Б. Н. Ельцин. Это весьма противоречивый и сложный политик, но с кипучей энергией и величайшей интуицией. Буквально за два года он обрел ореол человека-борца. Россия находилась в поисках нового лидера, а Борис Николаевич обладал в достаточной мере всем необходимым для этого. Даже внешне – высокого роста, с красивой белой головой, с привлекательной улыбкой. Говорил, как бы делая выводы, без претензий на сомнения. Не симпатизировать ему было невозможно. Вполне коммунистический Съезд избрал его Председателем Верховного Совета РСФСР.