Михаил Катков: Средства и способы тайных врагов России

Разумеется, они относят московское дворянство к ультрарусской, или ультрапатриотической, партии и сопоставляют его с партией ультрареволюционной (ультрареволюционной!) как крайность, не менее, если не более вредную. "Два года тому назад, — сказано в корреспонденции, — шумливое меньшинство честных, но восторженных молодых людей явились у нас распространителями ультрареволюционных теорий… В настоящую же минуту место наших ультрареволюционеров заняли наши ультрапатриоты". Ультрареволюционеры были честные молодые люди, которым недоставало только опытности, чтобы стать просто революционерами без дополнительного ультра. Что же касается до ультрапатриотической партии, то в ней, кроме купечества и гостинодворцев, людей очень дурного свойства, как учит в своем памфлете г. Шедо-Ферроти, теперь оказывается еще русское дворянство. "Это, — говорят авторы петербургской корреспонденции, — старая партия дворян, недовольных демократическими и военными (!) тенденциями нынешнего царствования. В эпоху крестьянской эмансипации эта партия не смела выражать свое неудовольствие, а теперь она пытается под прикрытием своего ультрапатриотизма возвратить свое влияние на правительство". Это не то что честные ультрареволюционеры. О русском дворянстве авторы этой корреспонденции рассказывают ужасы, которые до сих пор оставались неизвестны истории. В своих отзывах о русском дворянстве авторы корреспонденции превзошли самих себя. Они оставили далеко за собою все то, что год тому назад печаталось о России в закупленных поляками журналах. Calomniez, саlomniez, il en reste toujours quelque chose [ Клевещите, клевещите, всегда что-нибудь остается (фр.) ].

Нынешние дворянские совещания происходили публично; на них присутствовали многие тысячи людей и с участием следили за их развитием. Всякий может засвидетельствовать, что в этом собрании своем московское дворянство было исполнено того же самого духа, с каким в апреле 1863 года оно подписывало свой адрес. В этом многочисленном собрании были лица всевозможных свойств и воззрений, были лица, занимающие или занимавшие важные государственные должности, были лица, испытанные в преданности Государю и России, — и что же? Мы можем утвердительно сказать, что во всем этом собрании не было ни одного человека, который протестовал бы или мог бы по совести протестовать против духа, господствовавшего в этом собрании. Мы обязаны сказать это здесь, в месте, когда враги наши в своих корреспонденциях так бесславят нас перед Европой, рассчитывая на молчание нашей печати. Никогда русское дворянство не было более свободно от духа сословной исключительности и от каких-либо своекорыстных расчетов; никогда оно не было так мало наклонно сожалеть о совершившейся великой реформе и роптать о своих потерях; никогда не было оно одушевлено в большей степени искреннею преданностию своему Государю.

Впервые опубликовано: "Московские ведомости". 1865. 28 января. № 22.