Андрей Ланьков - Быть корейцем...

Наиболее простым видом папссота является рисоварка, которая ставится на плиту, однако куда более удобными и распространенными являются электрические рисоварки. Впервые об электрическом папссоте корейская печать писала в 1926 г. как о чуде техники, а массовое распространение этих устройств началось только в семидесятые. Сейчас в обиходе можно встретить рисоварки самых разных типов: от сравнительно простых и дешёвых до весьма сложных, оснащённых разнообразными индикаторами, экранами на жидких кристаллах, программирующими устройствами и прочими чудесами современных технологий (последние часто называют не «электрическими», а «электронными» рисоварками). Современный электронный папссот позволяет, например, хозяйке, загрузив в него рис и воду вечером, спокойно ложиться спать, зная, что утром, когда придёт время готовить еду спешащему на работу мужу и собирающимся в школу детям, рис – основа любой корейской трапезы – будет готов точно к назначенному часу.

Впрочем, «на вкус и цвет товарищей нет», и многие кореянки старшего поколения, наоборот, являются принципиальными противниками электрических папссотов, предпочитая старые образцы, которые предназначены для того, чтобы ставить их на плиту. Объяснение то же самое – рис, по мнению этих хозяек, получается вкуснее. Так ли это? Не знаю, не знаю...

Одна из особенностей современного Сеула – это то, что в корейской столице осталось до обидного мало архитектурных напоминаний о прошлом, памятников старины. Есть в городе, правда, несколько королевских дворцов, но ими весь список местных памятников архитектуры, в общем, и ограничивается. Нынешний облик корейской столицы сформировался, по сути, только в 1980-е гг. Вдобавок, он продолжает претерпевать быстрые изменения, и нет сомнений в том, что лет этак через тридцать, в 2032 г., можно будет написать: «Нынешний облик корейской столицы сформировался только в 2010-е гг.»

Причин, по которым в корейских городах осталось мало следов прошлого, несколько. Во-первых, традиционные корейские жилые дома представляли из себя достаточно хилые сооружения и особой долговечностью не отличались. Во-вторых, быстрый рост цен на недвижимость в центральных районах Сеула и других крупных городов привёл к тому, что землю там оказались в состоянии покупать только очень богатые фирмы. Такие компании, приобретя кусок земли, строили на нём возможно более роскошное сооружение и безжалостно сносили всё, что там находилось ранее. В-третьих, идея сохранения памятников сравнительно недавнего прошлого, которая везде пробивает себе дорогу с немалым трудом (достаточно вспомнить безобразное отношение к историко-техническим памятникам в России), в Корее пока ещё не получила серьёзного распространения. Массовому сознанию уже вполне понятно, что, скажем, королевский дворец XIV века или городские ворота пятисотлетней давности – это памятники архитектуры, достойные заботы и охраны. Однако когда речь заходит о сооружениях начала нашего века или, тем более, двадцатых-тридцатых годов, то они воспринимаются просто как старые облезлые дома, которые следует как можно скорее снести.

Вдобавок, отношение к памятникам культуры недавнего прошлого окрашивается в Корее и националистическими эмоциями: ведь подавляющее большинство зданий, построенных до 1945 г., было возведено японскими архитекторами, на японские деньги, для японских учреждений, и поэтому они воспринимаются корейским сознанием как символы ненавистной колониальной эпохи.

Вся эта ситуация лучше всего отразилась в судьбе Национального музея – мрачноватого серого здания, которое находилось в самом центре Сеула, перед дворцом Кёнбоккун. Оно было построено в 1916–1921 гг. для японского Генерал-губернаторства и воспринималось многими как символ колониальной власти. Архитектурно здание являлось несколько уменьшенной копией здания японского правительства в Токио, что подчёркивало неразрывную связь между японской центральной императорской властью и её наместником в Корее. Даже в плане здание повторяло очертания иероглифа «иль» – «солнце», с которого начинается название Японии.

Здание это, бесспорно, имеет огромную историческую ценность. Однако в 1998 г. его снесли. Мотивировалось это тем, что для большинства корейцев оно оставалось символом японского колониализма, всякие упоминания о котором они стремятся уничтожить. При этом, однако, никто не упомянул, что на протяжении трёх десятилетий здание Генерал-губернаторства было самым крупным архитектурным сооружением в Сеуле, что с ним связаны многие важнейшие события истории страны, в том числе и провозглашение Кореи независимой республикой (церемония провозглашения Республики Корея произошла 15 августа 1948 г. перед этим зданием).