Андрей Ланьков: Быть корейцем...

Не изменила ситуацию даже и огромная американская помощь – на протяжении 1946–1976 гг. США предоставили Корее помощи на 12,6 млрд. дол. Таким образом, в пересчёте на душу населения, корейцы тогда были третьими в мире получателями американской халявы (на первом месте находились израильтяне, на втором – южные вьетнамцы, которым эта помощь, как известно, не слишком-то помогла). При этом львиная доля американской помощи была предоставлена Корее именно в пятидесятые годы – и не принесла никаких результатов. Большая часть средств была попросту разворована тогдагшним президентом Ли Сын-маном и его окружением, а остальные использованы с минимальной эффективностью. К концу 1950-х годов американские дипломаты и экономисты попросту списали Корею со счетов – как бездонную бочку, в которую приходится вкладывать средства без малейшей надежды на отдачу, из одних только геополитических соображений.

Однако прошло всего лишь несколько десятилетий – и Корея превратилась в одну из великих промышленных держав, в то время как Бразилия или Нигерия, в 1950-е годы жившие куда лучше Кореи, и поныне прозябают в нищете. Как же это случилось? И, главное, можем ли мы, россияне, усвоить корейские рецепты и повторить корейский успех?

У «корейского чуда» есть вполне определённая дата рождения – 16 мая 1961 года. В тот день в Корее произошёл переворот: при американской поддержке местные генералы свергли гражданское правительство, которое за год своего существования сумело поставить страну на грань краха. С этого времени и до 1987 г. Южной Кореей управляли военные. Во главе переворота 1961 г. стоял генерал Пак Чжŏн-хи, которому предстояло превратиться в ключевую фигуру корейской истории XX века. Генерал был выходцем из бедной крестьянской семьи, но смог получить образование, работал учителем, а во время Второй мировой войны, окончив японское офицерское училище, служил в японской императорской армии (до 1945 г. Корея была японской колонией). После 1945 г., подобно многим корейским интеллигентам того времени, Пак Чжŏн-хи увлёкся левыми идеями и даже одно время был участником подпольной коммунистической организации, но быстро разочаровался в коммунизме и в 1950–1953 гг., во время Корейской войны, стал одним из лучших боевых офицеров армии Юга.

В самом перевороте 1961 г. не было ничего необычного. В те времена подобные выступления правых офицеров при американской поддержке время от времени происходили во всем мире – в тех странах, где возникла реальная угроза усиления коммунистов или иных антизападных группировок. В особенности подобные режимы были распространены тогда в Латинской Америке. В своём большинстве они отличались пристрастием к шумной риторике на темы «демократии» и «защиты интересов свободного мира» и эпическим казнокрадством (причём под клятвы в верности Вашингтону разворовывалась обычно именно американская помощь – обычно в таких странах больше воровать было нечего). Поэтому южнокорейский военный переворот 1961 г. особого внимания в мире не привлёк: левая печать ограничилась дежурными нападками на «американский империализм» и его «марионеток», либералы немного поворчали о «попрании демократии», правые же более или менее активно приветствовали «восстановление порядка» и «удар по подрывным планам прокоммунистических сил». После этого мир о Корее благополучно забыл.

Однако ни сам Пак Чжŏн-хи, ни его окружение вовсе не хотели оставаться лишь очередной группой американских марионеток в третьеразрядной развивающейся стране. Не хотели они и следовать примеру своих предшественников из окружения свергнутого Ли Сын-мана – заурядных казнокрадов, паразитировавших на расхищении западных кредитов и американской помощи. Пак Чжŏн-хи и его соратники хотели видеть Южную Корею сильным и богатым государством – но проблемы, стоявшие тогда перед страной, казались неразрешимыми. Как впоследствии написал сам генерал: «У меня было такое чувство, как будто я принял дела обанкротившейся фирмы».

В Корее практически нет полезных ископаемых, так что Пак Чжŏн-хи не мог следовать примеру арабских стран, которые как раз тогда начинали делать состояния на нефти. Более того, даже сельскохозяйственными продуктами небольшая, но густонаселённая Корея себя не обеспечивала, и физическое выживание населения зависело от американской продовольственной помощи. Единственным наличным ресурсом Кореи были сами корейцы, их высокая трудовая культура, их готовность добросовестно работать за мизерную плату – в самом буквальном смысле слова, за чашку риса. Именно на это и была сделана ставка.