Евгений Примаков - Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами

Примаков.Продолжая утверждать, что Россия помогает Ирану создавать ракетный и ядерный потенциал, американская сторона пытается, по сути, ударить по нашим экономическим связям с Ираном. Не забудьте, что у нас тоже есть парламент и общественное мнение. Наша позиция предельно ясна: для нас неприемлемо то, что США пытаются нам навязать. Скажу прямо, мы не намерены отказываться от экономического сотрудничества с Ираном. Возьмем, к примеру, наше содействие в строительстве АЭС в Бушере. Мы предложили американской стороне направить на объект инспекторов под эгидой МАГАТЭ для проверки характера создаваемого объекта. Американская сторона ответила отказом, а ведь речь идет о поставке нами в Иран таких же легководных реакторов, как те, которые США намерены поставлять Северной Корее.

Что касается соглашений с участием Газпрома и компании „Тоталь“, о которых вы говорили, то, если США распространят действия санкций на Газпром, мы будем рассматривать это как антироссийскую акцию. Контракт по разработке месторождений на шельфе Персидского залива не имеет никакого отношения к ракетным технологиям. Вместе с тем мы видим, что США боятся трогать „Тоталь“ и другие европейские компании, чтобы не вступать в конфликт с Евросоюзом. Посоветовал бы американской стороне по меньшей мере воздержаться от селективного подхода в выборе объектов применения законов США».

В беседе были затронуты и другие вопросы. Подводя ее итоги, Тэлботт просил передать президенту Б.Н. Ельцину мнение президента Б. Клинтона о том, что, оставаясь в принципе здоровыми, американо-российские отношения должны преодолеть в своем развитии нынешний трудный момент. Я в ответ сказал, что и мы считаем необходимым двигаться дальше в направлении развития двусторонних отношений. Вкладом в это считаю открытое изложение мной позиции России по иранской проблематике.

Постепенно обвинения России в помощи создания иранского ядерного оружия сошли на нет. Очевидно, администрация Клинтона пришла к выводу, что Россию не нужно «загонять в угол». Отношения с Соединенными Штатами начали выправляться. Одновременно, не скрою этого, мы не могли пройти мимо полного отсутствия конструктивизма в позиции Тегерана, что восстанавливало против него многие страны.

Хотел бы подчеркнуть, что Россия принимала непосредственные усилия, чтобы найти выход из этой сложной ситуации, которая особенно нагнеталась угрозами израильского удара по иранским ядерным объектам. О предложениях В.В. Путина в отношении обогащения иранского урана в России либо в другой «признанной ядерной державе» уже говорилось выше, а о другой важной инициативе мало что вообще известно.

В апреле 2008 года в Сочи состоялась российско-американская встреча на высшем уровне. Президентами России и США была поддержана идея К. Райс, которую она высказала С.В. Лаврову в Сиднее, о предложении иранцам ввести мораторий на обогащение урана. В.В. Путин сказал на встрече с Бушем-младшим: «Нужно предложить им заявить, что они достигли, чего хотели, у них есть достаточное количество центрифуг, технологии освоения и т. д. Принимая предложение о мониторинге, они могут спасти лицо. Кондолиза сказала, что это предложение можно озвучить как мнение США, а я сказал Сергею Лаврову, что это мнение и России». При этом президентом Путиным было упомянуто, что в Иран поедет Примаков.

Действительно, я собирался полететь в Тегеран по приглашению бывшего министра иностранных дел А. Велаяти, с которым в мою бытность министром установились хорошие деловые отношения. Он не ушел из политики, оставаясь советником духовного лидера Ирана Хаменеи. Узнав о полученном мною приглашении, В.В. Путин поручил мне передать этот «сигнал» иранскому руководству.

Во время моей поездки состоялись сначала встречи с А. Велаяти и М. Сафари, бывшим послом в РФ, гендиректором МИД Ирана. У меня сложилось впечатление, что они оба настроены в пользу принятия предложения о моратории. Как им было сказано, после этого начнутся переговоры, в том числе с участием США, которые могут привести к выходу из кризиса. Оптимизм несколько поубавился во время встречи с президентом ИРИ Ахмадинежадом, который внимательно выслушал мои подробные разъяснения и сказал, что ему нужно посоветоваться перед принятием того или иного решения. Холодный душ вылился на голову на следующий день во время встречи с министром иностранных дел Ирана. Он категорически отверг идею моратория.