Владимир Губарев - От сохи до ядерной дубины

В конце концов технология получения металлического урана из тетрафторида была «отшлифована» в заводских условиях. Эта работа проходила на заводе в Электростали, где раньше изготовлялись артиллерийские снаряды и авиабомбы.

В середине 1947 года работы по природному урану в лаборатории № 5 (211) в одночасье были прекращены. Лаборатория получила задание разработать процесс получения первого искусственного элемента – металлического плутония.

– Это пока речь идет о природном уране?

– Конечно. Мы дали новую технологию его получения, более эффективную и прогрессивную. До этого на заводе была освоена «немецкая» технология. Не буду вдаваться в подробности, но для нашего дела она не годилась. А мы позволили сразу же получать металл в большом количестве и, что очень важно, нужного качества. Однако должен заметить – первые блоки металлического урана, которые поступили для реактора «Ф-1», пущенного И. В. Курчатовым, и промышленного реактора, где накапливался плутоний, были не «наши», а «немецкие», то есть полученные по технологии, которую выдали немецкие ученые, привлеченные после войны к «Атомному проекту». Я уточняю сей факт, так как «чужого нам не нужно, но и своего не отдадим!». Но опять-таки ради истины скажу: технология у них была варварская – отходы огромные, качество низкое, да и автоматизировать процесс невозможно…

– Но, насколько известно, вам удалось преодолеть непреодолимое?

– Это верно. Дело в том, что температуры плавления очень высокие, а потому все, что способно возгоняться, возгоняется! И образовавшиеся пары приводили к взрыву, особенно если в исходных материалах была вода. Наши предшественники не могли преодолеть это катастрофическое препятствие, а нам все-таки удалось избавиться от взрывов… Могу, конечно, подробно рассказать об этом – теперь это никакого секрета не представляет…

– Думаю, технические подробности оставим специалистам. При желании их можно найти в специальной литературе…

– Надо обязательно отметить главное: мы работали в прямой связи с производством – создавали технологии для конкретных предприятий. Кстати, для внедрения новой технологии я приехал на один завод. Говорю главному инженеру: нужно прокаливать исходные материалы, избавляться от воды, иначе ничего не выйдет. Тот «послал меня подальше», мол, ему на производстве еще водорода не хватает! Я отвечаю: «Уйти я, конечно, могу и подальше, но потом вам долго меня искать придется!». Так и случилось: вскоре меня начали искать… Внедрили мы наш метод – плавка идет гладко, спокойно, без эксцессов. А что еще нужно для хорошей технологии?!

– И куда сразу пошел первый уран?

– На «Маяк». В реактор, где шла наработка плутония.

– А вам что-нибудь «досталось» от разведки? Сейчас выясняется, что практически по всем направлениям «Атомного проекта» были получены сведения из Америки…

– У меня – «алиби»: американцы использовали магний, то есть они пошли по другому пути. В определенной степени мне повезло, что разведчики не смогли добыть нужные нам материалы, а потому мы создали технологии более эффективные, чем западные. Приведу один пример: мы загружали столько шихты, что за одну операцию получали до десяти тонн урана! Я впервые называю эту цифру – убежден, любого специалиста даже сегодня она приведет в изумление! Но это именно так, и я считаю, что по металлическому урану мы добились выдающихся успехов.

– Пора переходить к плутонию?

– Да, это следующий этап. Мне повезло опять – у меня хватило ума еще в вузе полюбить очень трудные предметы: физико-химию с термодинамикой и теорию металлургических процессов. Это случилось благодаря тому, что их читал мой учитель академик Вольский. Делал он это блестяще. На третьем курсе он пригласил меня к себе на кафедру работать, и это во многом определило мою судьбу.

Слово об учителе.Его лекции практически никто не пропускал. Он добивался того, что студенты понимали читаемый им предмет, а не заучивали его. Антон Николаевич разрешал на экзаменах пользоваться любой литературой, справедливо полагая, что, не зная и не понимая предмет, подготовится к экзамену за 20–25 минут невозможно.

В 1946 году А. Н. Вольский был приглашен на должность научного консультанта металлургической лаборатории. Бывал он два-три раза в неделю, но и этого было достаточно, чтобы обсудить полученные результаты и наметить новую серию экспериментов.

Прекрасный человек и ученый, основоположник школы физической химии металлургических процессов цветной металлургии, прекрасный лектор, он был широко известен в нашей стране. Его вклад в становление и развитие атомной науки и техники был высоко оценен. Он был избран академиком АН СССР, удостоен Ленинской премии и дважды Государственной.