Игорь Стрелков - С кем будет воевать Россия?

Максим Калашников: Таким образом, дорогие телезрители, Москва уже бросает экспедиционную группировку своих войск в настоящую трясину, вот в такое вот болото, в месиво. А вообще, если ли надежда спасти власть Асада?

Игорь Стрелков : Асад всегда опирался на наиболее надежное алавитское меньшинство – 10–15 % населения по разным оценкам, которое его всегда поддерживало, поскольку он выходец из этого меньшинства. Опирался на христиан, армян, друзов. Большая часть населения, по разным опять же оценкам, даются не менее 60 % – это сунниты и арабы. Есть еще сунниты курды, которые тоже Асада очень не любят. Да, они сейчас на данный момент против него не воюют. Но именно сейчас. В начале этой войны курды воевали против Асада. Но сейчас у них есть более серьезный, более опасный противник – арабы сунниты исламисты, которые воюют против курдов. И поэтому в отношении к Асаду, курды сейчас соблюдают вооруженный нейтралитет. Союзниками Асада курды не являются. Оценивая ситуацию в самом лагере Асада – там тоже все не очень просто. Если алавиты традиционно служили в армии, это довольно, по местным меркам, воинственный народ, если друзы тоже прирожденные солдаты, то большая часть христиан и армян никогда в вооруженных силах особенно не служило, не любило это дело. Занималось в основном торговлей, туризмом и всем прочим. То есть, надежного контингента для армии Асада эти общины никогда не давали.

Довольно большой контингент в армию поставляли туркоманы. Туркоманы, их по другому еще туркменами называют. Действительно родственный туркменам народ. Это тюркоязычный народ, родственный туркам, в какой-то степени, которой пришел в Сирию в средние века, в эпоху крестовых походов, может быть даже раньше, может быть с турками сельджуками, наверное. И осел на территории Сирии, их по разным оценкам от 1,5 и более миллионов. Арабы их никогда не любили, считали за низшую кость. Тем не менее, туркоманы и сунниты, и туркоманы – один из тех контингентов, которые воюют в ИГИЛ, в других исламистских группировках. На них тоже не смогли опереться.

То есть, мы имеем ситуацию, когда, как минимум, две трети населения категорически против Асада. Да, эти две трети расколоты на множество группировок, которые воюют, в том числе, и между собой. В том числе ненавидят друг друга не меньше чем Асада, но они против Асда все.

Максим Калашников: Ну что ж, а теперь давайте попробуем трезво оценить шансы Москвы в нынешней сирийской войне.

Игорь Стрелков: В этой ситуации, что мы стремимся добиться? Как мы можем вообще победить там, если те силы, которые мы предоставили в помощь Асаду, они даже, они способны дать только временный тактический перевес. Да, если сейчас делать каждый день по 200 самолетовылетов то, наверное, можно остановить наступление исламистов где-то на каких-то участках локальное поражение. Причем наносить-то должны именно войска Асада, плюс ударные подразделения Корпуса Стражей Исламской революции, Хезболлы, хазарейских добровольцев из Афганистана, их даже туда притащили иранцы. Но переломить ход военных действий, который был стабильно последние два года – не выгоден для Асада. Не то что невыгоден, а вел Асада к поражению. Не сможем мы переломить ход этих военных действий. Мы можем только дать тактические преимущества, на какое-то время задержать агонию, которая уже была.

Теперь давайте посмотрим задачу, которая сейчас ставится. Сейчас разрекламировано наступление. Но вот месяц идут боевые действия, две недели идет наступление. Да, есть достигнутые определенные тактические подвижки. Где-то 5 деревень взяли, где-то 7, какой-то городок небольшой захватили. 2 или 3 квартала в Алеппах продвинулись, в Джабаре продвинулись, где-то еще продвинулись. Но, не где наступление не завершено, не перешло в оперативный успех. Везде продвижения тактические. Для того, чтобы оценивать это – необязательно находиться на месте. Любой человек, хоть какое-то имеющий отношение к военному делу и знающий его закономерности, развития боевых действий – он может дать эту оценку, просто глядя на карту, на динамику боевых действий. Пока только тактические успехи. Стратегического успеха нет. Возможно, он будет. Возможно, даже удастся освободить, может быть полностью Алеппо, я не исключаю этого. Хотя мало вероятно, я не исключаю. Возможно удастся деблокировать фактически блокированные из трех сторон Дамаска. Зачистят восточную Гуту или еще что-то. Тоже, без огромных потерь, только с воздуха не получиться. Но стратегически войну переломить – не получиться.