19) Кто был основателем ревизионизма?
Поль Рассинье (1906-1967), борец Сопротивления и узник концлагеря, бывший депутат парламента от социалистической партии. Сионисты развязали против него кампанию травли, и он был осужден. Его наследником в качестве ведущего французского ревизиониста стал проф. Робер Фориссон, которого поддержал Пьер Гийом, бывший маоист, левый активист и журналист. Проф. Фориссон – независимый, аполитичный ученый. На последних выборах он голосовал за социалистов, а во время Второй мировой войны он был антинацистом и врагом Лаваля, который в оккупированной Франции сотрудничал с национал-социалистами.
20) Есть ли знаменитые свидетели Холокоста?
Примером фальсификации истории и того, как бесцеремонно многие бывшие узники концлагерей обращаются с истиной, может служить французский католический священник аббат Ренар. Он вместе с Рассинье был в Бухенвальде. После войны аббат Ренар опубликовал книгу о своих лагерных переживаниях, в которой, в частности, писал: «Я видел, как тысячи людей становились под души, из которых вместо живительной влаги выходил удушливый газ».
Это побудило Рассинье разыскать своего бывшего товарища по несчастью – это было в начале 1947 г. – и напомнить ему, что в Бухенвальде, как известно, не было никаких газовых камер. «Конечно, – возразил благочестивый муж, – это был литературный оборот, пустая фраза, общее место, но, в конце концов, совершенно неважно, действительно ли все происходило так, или нет» (см. книгу Рассинье «Ложь Одиссея»).
Потеряв дар речи от удивления из-за того, что этот служитель Бога столь беззаботно врет, Рассинье ушел. И на таких свидетельствах, как эта выдумка благочестивого аббата, основывается официальная версия того, что происходило с евреями во время Второй мировой войны! Понятно, почему научные методы исследования вызывают у некоторых людей такой ужас.
Другой пример – Эли Визель, лауреат Нобелевской премии мира, профессиональный «переживший Холокост», который ездит из страны в страну, рассказывает об Освенциме и являет собой «живое доказательство» Холокоста. Визель вместе со своим отцом был в Освенциме. В 50-х годах он написал толстую книгу на языке идиш. В ее французском варианте под названием «Ночь» нет ни слова о газовых камерах. Он рассказывает, будто немцы сжигали евреев – особенно грудных младенцев – в гигантских огненных рвах.
В конце своей книги он сообщает, что в конце 1944 г. перенес операцию (хотя постоянно утверждают, будто немцы убивали детей, стариков и больных). Откуда в «лагере уничтожения» взялась больница, где оперировали молодого Визеля? Позже немцы сказали: «Больные и выздоравливающие могут остаться с врачами, когда придут русские». Как сообщает Эли, он и его отец решили остаться с «немецкими палачами», а не ждать «русских освободителей».
Как, черт возьми, это объяснить? Надо спросить Эли Визеля. Интересно, что в немецком переводе книги Визеля везде, где во французском тексте стоит «крематорий», это слово заменено на «газовую камеру». Визель не «переживший», а бывший узник. Он живое доказательство того, что никакого уничтожения евреев не было.
21) Что утверждают ревизионисты?
Были: расовые преследования, депортации, концлагеря, крематории (непременно нужные для сжигания трупов умерших от эпидемии), камеры для уничтожения вшей (где для борьбы с этими переносчиками смертельного сыпного тифа и дезинфекции одежды использовался газ Циклон Б, крайне опасный инсектицид, содержащий синильную кислоту).
Не было: газовых камер для убийства людей (они не могли существовать по химическим и физическим причинам), приказа или плана уничтожения людей.
Ревизионисты добавляют: горы трупов, которые показывали после освобождения лагерей, это жертвы свирепствовавших в конце войны эпидемий. К этому времени медикаменты больше не доставлялись, так как, прежде всего, вследствие бомбежек была разрушена транспортная система.
Кучи очков и человеческих волос в лагерях как и повсюду в Европе были просто доказательством их утилизации. Одних свидетельских показаний недостаточно. Нужны документальные и материальные доказательства. Число жертв непомерно преувеличено.
22) Нужно научное изучение истории, а не ее фиксирование с помощью уголовного кодекса.
Историки – мы причисляем к ним также учащихся, студентов и журналистов – должны подвергать научной критике истинность тех или иных утверждений. Результат этого метода – общеизвестные случаи пересмотра.
Читать дальше