Виктор Геращенко - Нет дефолту! Работа над ошибками

— Почему именно перепроизводство?

— Перепроизводство любого типа возникает оттого, что любой владелец капитала пытается достигнуть максимума отдачи на свой капитал и производить как можно больше для потребительского рынка. Отсюда сначала рост, потом кризис. Плюс еще один фактор. Маркс ошибался в том, что капиталист никогда не будет делиться прибавочной стоимостью. Для того чтобы всегда росло потребление, необходимо, чтобы возможность потребить росла. Поэтому всегда надо делиться прибавочной стоимостью с основной массой населения путем, в частности, увеличения зарплат, иначе производство становится глупостью: для чего производить, если у тебя нет потребителя?

— То есть благодаря такой автоматической стимуляции система мировой экономики в какой-то момент попросту вышла из равновесия и стала производить больше, нежели способна потребить?

— Да, плюс к тому есть много непроизводительных расходов, связанных с гонкой вооружений, и других, когда производство определенных товаров не несет никакой потребительской стоимости, исходит из чисто политических интересов. Производится, как и у нас в стране было, много типов вооружений, и рано или поздно страна начинает экономически проигрывать.

— Как, по-вашему, это можно регулировать? Усилиями властей или снизу — через ответную реакцию граждан?

— Знаете, вообще все можно регулировать только разумом. Но дело в следующем. Я где-то недавно прочитал, едва ли не в каком-то перекидном календарике, такую интересную вещь. Эйнштейн, оказывается, считал, что вселенная и глупость безграничны. Но, добавил Эйнштейн, в первом он не уверен.

— Мы у нас в стране видели не раз, как политические силы ввергают народ в кризис, видим, что сейчас происходит в Европе. При этом есть, условно говоря, экономические регуляторы, есть политические, зачастую они входят в противоречие. Они когда-нибудь смогут договориться во имя разума?

— Знаете, я никогда в политику особо не совался — старался быть больше на стороне разума. Но давайте в связи с этим рассмотрим простой пример. В любом коммерческом банке рассматривается обычный вопрос — дать кредит клиенту или не давать. И бывает ясно иногда, что кредит не надо давать — заемщик не сможет вернуть деньги. Но приходят вышестоящие организации, которые говорят: мы прогарантируем, что он вернет, а в случае чего мы вернем, например, достанем деньги из бюджета. Спор между разумным и неразумным — он очень сложный.

Можно вспомнить пример из области точных наук. Был такой известный академик Ландау, за него еще академик Капица-старший в сталинские времена заступался, из тюрьмы вытащил. Так вот, талантливым выпускникам вузов академик Ландау устраивал отдельные экзамены. Тем, кто нравился, говорил: ты ко мне в институт пойдешь. Остальных отправлял в менее престижное учебное заведение. И известный наш физик Сахаров не показался ему особо талантливым. Может быть, Сахаров и был тугодумом, но через год он вывел принцип водородной бомбы и сразу стал и академиком, и Героем Соцтруда. И возникает вопрос: кто может быть судьей и решать, что так, а что не так? Очень сложно делать оценки заранее — у всего своя специфика.

— Намек понятен — объективных критериев судейства нет. Но есть правила игры. Уже больше года движению «Оккупируй Уолл-стрит», в Испании массовые митинги. Власть, по крайней мере избранная демократическим путем, на такие вещи не может не обращать внимания. Насколько серьезно такая уличная активность людей, по-вашему, влияет на финансистов?

— Конечно, влияет. Пусть не сразу и не прямо, но она заставляет думать: что-то мы делаем не так. Поэтому, например, смена во Франции правительства президента Саркози на социал-демократов вполне объяснима. Так же как смена в Англии консерваторов на лейбористов и обратно. Главное же в том, что перемены во власти в целом положительны. Они отражают определенное мнение населения — не туда идем.

— Вы как председатель Банка России не раз участвовали в заседаниях разных загадочных для публики организаций. Таких, например, как Международный банк расчетов, регулирующий отношения центральных банков. Возникают на таких форумах вопросы, связанные с политической ответственностью финансистов?

— Знаете, я, будучи в должности руководителя Банка России, после 1998 года, когда у нас был кризис ГКО (государственные краткосрочные облигации, на выплаты по ГКО у правительства не оказалось денег. — «МН» ), постоянно участвовал в заседаниях в Базеле, где собирались главы центробанков на базе Международного банка расчетов. И там меня много расспрашивали: что мы делаем, как будем выходить из кризиса? А потом расспрашивали председателя Федеральной резервной системы США Гринспена. И тот говорил: рано или поздно в США в связи с нашими якобы внешними заимствованиями произойдет шок. Мы рано или поздно «сядем», поскольку нельзя долго ехать на этих спекулятивных «воздушных шарах». Экономика должна быть традиционно понятной населению.