То же относится к любым другим товарам, обладающим естественной и реальной потребительской стоимостью, когда ими, дополнительно пытаются еще и обеспечить валюту. Включая сюда, разумеется, определенное количество электроэнергии (были и такие идеи).
Итак, возможно ли существование денег «вполне обеспеченных» чем-то материальным? Тем, что не подвержено инфляции ни в каких условиях и, одновременно, не уходит из оборота бесследно на потребление в качестве товара?
В конечном итоге, — принципиально НЕТ. Любые деньги, включая самые, что ни на есть, раззолотые, ВСЕГДА в той или иной мере останутся условностью. В прямом смысле. Их ценность зависит от ряда условий. Они держатся на предпосылке, согласно которой никогда не будет так, чтобы все деньги, одновременно, использовали на покупки товара. Когда ситуация только отдаленно приближается к этому, — начинается экономический коллапс.
По факту, никто из нас, обывателей, понятия не имеет и не задумывается, стоят ли «в затылок» за каждым долларом, каждой йеной реальные товары или нет. Все остальные (люди) ценят, курс постоянный, падений, вроде, не отмечалось, — и я буду ценить. Существует и такая, достойная, по крайней мере, обсуждения точка зрения, что природа популярности, ценности той или иной валюты, по преимуществу, психологическая. Привычка, вера, стремление к некоему равновесию. Стихийное мнение: самые лучшие деньги принадлежать самому сильному государству, способному обеспечить от колебаний свою валюту. Согласитесь, — небезосновательное мнение, хотя, во многом архаичное, основанное на представлении о том, что стабильность государства — устойчивость прежде всего к внешней агрессии, военная и военно-промышленная мощь. Так ли это? В ряду остального, — безусловно. Для того, чтобы выделить в чистом виде это остальное, также «выведем за скобки», примем за данность это условие. Страна, гарантированная от внешней агрессии. Что еще нужно, чтобы там была устойчивая, вызывающая полное доверие валюта.
2. «Хорошие» деньги.
Как бы то ни было, деньги тем надежнее, чем больше реальных товаров и услуг стоит за каждой единицей.
Это, в свою очередь, ближе всего к оптимуму, когда каждый (работающий) член общества получает деньги за производительный труд. При прочих равных условиях обозначает больше товара за данную сумму.
Идеал в этом смысле, — это когда сколько кто сделал, тот столько и получил. Вопрос «справедливости» и «адекватности» оценки труда — сложен, о нем позже. На данном этапе речь пойдет о совсем простом предмете. Деньги тем лучше, чем меньше их попадает в руки незаработанными. Чем меньше в обществе воров, мошенников, аферистов и спекулянтов, — и рантье, как бы они не назывались, — тоже. Дальше опять начинаются неопределенности, всегда возникающие там, где близка граница понятия: стоит ли к «спекулянтам» относить «биржевых спекулянтов»? А рантье всех сортов? Но принцип остается неизменным. Если ты делаешь свою часть полезной работы, а каждый член общества — свою, это, при прочих равных условиях, дополнительная гарантия того, что за полученными тобой деньгами стоят реальные (потребительские) ценности.
Итак, вторым аспектом, определяющим качество денег, является качество общества. Деньги надежнее всего там, где все работают и никто не ворует. Оригинальный вывод, не правда ли? Высказывание о том, что подобное невозможно, не вполне точно: возможно в компактных, обозримых, не слишком многочисленных сообществах. Почему естественный отбор не дал решающего преимущества самым «честным и работящим» сообществам? Потому что праведным трудом и честностью можно достичь достатка, даже зажиточности, но не богатства. Богатства достигают, отнимая чужое, будь то добро или работа. Иметь хорошие деньги, на которые можно все купить, очень хорошо, но отнять при удобном случае бывает еще выгоднее. Иногда гораздо выгоднее. Это не хорошо и не плохо, это просто такая реалия: в достаточно сложном сообществе когда-то выгоднее возможность надежной покупки, когда-то — отъема, кражи, порабощения. Флуктуация — случайна, наличие флуктуаций — закономерно.
3. Идеальные деньги
Пытаясь дать определение идеальным деньгам, применим искусственный прием: не будем рассматривать случаи, когда продаются люди: на мясо, на органы, в классическое, ничем не ограниченное рабство, когда человек — вещь, и его можно безнаказанно калечить (кастрация), насиловать, истязать и убивать. Предположим, что этого нет.
Читать дальше