Дмитрий Пучков: Мужские разговоры за жизнь

Неплохо будут выглядеть перестрелки в общественном транспорте в час пик. Стрельба на оживлённых улицах, в толпе.

Что характерно, многим гражданам кажется, что если они метко и ловко стреляют в тире, то и на улице они будут разить без промаха. Это только по причине врождённых дефектов развития мозга так кажется. Всем известно, что лучшая на свете полиция – американская. Всем известно, что полицейские там все стреляют прежде, чем задают вопросы. Так вот, процент попаданий в американской полиции равен двум. То есть из ста выстрелов, совершённых полицейскими, в цель попадает ровно две пули. Это несмотря на то, что полиция лучшая в мире и полицейские тренируются не жалея патронов.

Навыки стрельбы по людям появляются только тогда, когда стреляешь по людям. Навыки стрельбы по отстреливающимся людям появляются тогда, когда стреляешь по отстреливающимся людям. До того – можно мечтать о чём угодно. Результат реального столкновения лишит фантазий вмиг.

Наличие оружия у граждан, повторюсь, повлечёт только изменение тактики. Это как железные двери в квартирах. Советскую дверь можно было вышибить пинком, а нынешнюю можно выломать домкратом. Ничего страшного – принесут домкрат. Не поможет домкрат – привяжут стальным тросом к лифту, вырвет вместе с бетонной плитой. Внешние обстоятельства могут меняться как угодно, воровать всё равно будут.

Когда захочется покричать на тему «а вот в США можно!!!», рекомендую ознакомиться с тамошней статистикой: сколько совершается вооружённых разбоев, сколько ограблений, сколько убийств, сколько народу в тюрьмах сидит. После чего задуматься, как же такое получается, если чуть ли не все поголовно вооружены? Почему же столько грабят и убивают, если все при оружии?

Есть ещё один наглядный пример повального вооружения: Чечня. Там за себя может постоять каждый, благо кругом настоящие мужчины. Интересующимся вопросом рекомендую посетить данную республику, пожить там немного – на предмет обогащения опытом. Поинтересоваться, как там обстоят дела с отстрелом соседей и тёщ. Многих знатоков ждут удивительные открытия.

Далее, когда волна первых отстрелов схлынет, с преступностью всё как было, так и останется. Если кто не знает, в данный момент на руках у граждан находятся миллионы единиц охотничьих ружей. И что-то незаметно, чтобы это как-то влияло на обстановку с криминалом.

Наивно думать, что преступник будет вызывать жертву на дуэль. Никто не станет обмениваться ритуальными оскорблениями, никто не будет предлагать «сразиться по правилам». Стукнут по башке – и дело с концом. А пистолет отберут.

Оружие в руке лоха – оно, в общем-то, ничего не даёт. Если ты по жизни – овца, с пистолетом в руке ты не превратишься в волка. Овца с пистолетом в руке – это озверевший баран. А не волк. А напрыгивать на тебя будут волки, которые действуют, не задумываясь о последствиях. Сможет ли так действовать овца? Неоднократно проверено: нет, не сможет. Покупайте на здоровье. Носите с собой, сколько душе угодно. И во всём с вами случившемся – вините только себя.

Продавать оружие можно сколько душе угодно. Это на ситуацию повлияет крайне слабо. Преступники всё равно будут совершать преступления, а граждане будут лежать в больницах и моргах. Ибо преступность в городах ликвидируется не поголовным вооружением граждан, а продуманными действиями государства.

И то – далеко не везде и далеко не всегда.

Ну и далее, как водится, вопросы и ответы, а также реплики с мест.

– Ты как и все менты за то, что оружие продавать нельзя!!!

– Если внимательно прочитать текст, даже полный дурак может заметить, что я такого не говорил. Моё мнение: оружие можно смело начинать продавать уже сегодня.

– Что это за странное деление людей такое, на баранов и волков? Потрудитесь объяснить причины столь неуважительного отношения.

– Все дети ходят в школу. В школе все дети видят, что внутри классов, в которых учатся предполагаемые люди, образуются иерархии. Школу, как правило, держит в руках местное хулиганьё: отнимают деньги, избивают, насилуют. Происходит это потому, что одни дети – волки, а другие дети – бараны. Одни – агрессоры, другие – объект агрессии.

Речь не о том, хорошо это или плохо. Речь о том, что это – вот так. Если напряжёшься, глядишь, вспомнишь, кто и сколько раз в детстве огрёб, кто и сколько раз пробирался домой огородами и кому пробраться не удалось.