Борис Воробьев - Книга тайн

Конечно, уже старая, думал я, но на здоровье пока не жалуется. Ждет меня из командировки, потому что обещал ей заехать на обратном пути. Надо в Ленинграде купить подходящий подарок.

Такие вот мысли крутились в голове, а затем наступило нечто совсем непонятное.

Находясь все в том же состоянии прострации, я внезапно услышал музыку. Траурную. А вслед за тем увидел похоронную процессию. Впереди нее несли гроб, и в нём я, к своему ужасу, увидел мать! Это меня настолько поразило, что я стряхнул с себя оцепенение и вскочил с кровати. Сунув в зубы сигарету, снова пошёл курить в коридор. Этот перекур был последним: в номер, я лег и уснул, как младенец. И все «заспал», не вспомнил утром ни о чем.

К обеду я уже был в Ленинграде и звонил в дверь к моим знакомым, у которых перед этим гостил целую неделю. И тут меня ждало первое удивление. Хозяйка квартиры, Елена Александровна (кстати, мать моего друга Димы Брускина, переводчика Ст. Лема), впустив меня, вдруг обняла и поцеловала. Обычно она этого не делала, просто говорила: «А-а, это ты. Ну проходи». А тут такие нежности.

— Что это с вами? — удивился я.

— Тебя Света встретила? — вопросом на вопрос ответила она. — Она поехала к тебе в Выборг.

Господи, с какой стати Диминой сестре ехать встречаться со мной в Выборг? Зачем?!

Об этом я и спросил у Елены Александровны.

— Мама попала под машину, — сказала она.

Я опять ничего не понимал.

— Какая мама?

— Какая, какая… Твоя!

И только тут я вспомнил полночное видение и все понял.

— Вчера нам принесли телеграмму из «Вокруг света». Откуда они узнали, что ты остановился у нас, — понятия не имею, — продолжала Елена Александровна.

— Я тоже, — недоумевал я. — Впрочем, какие пустяки. Что в телеграмме? Как она себя чувствует?

Несмотря на зловещие предзнаменования, я не допускал и мысли, что с матерью произошло нечто ужасное. Был уверен, что она в больнице и что как только увидит меня, дело пойдёт на поправку.

— Положение мамы тяжёлое, — ответила Елена Александровна, и голос ее звучал, как всегда, мягко и ровно, хотя, щадя меня, она скрыла правду, ибо знала, что матери уже нет в живых.

Вечером я сел в поезд и в пять утра 15 мая был в Калинине. Оттуда до моего дома было 30 км, и я доехал на такси за полчаса. Едва расплатился с шофером, как из подъезда вышел сосед, дядя Миша.

— Привет! — поздоровался я. — Как дела у матери?

Сосед посмотрел на меня с некоторым испугом.

— Какие могут быть дела, — промолвил он. — Умерла…

Я почувствовал, что ноги не держат меня…

А теперь расклад по времени.

Мать попала под машину около двух часов дня 13 мая. Травма была ужасная, и она умерла по дороге в больницу. «Сообщение» о смерти (а как еще назвать мое ночное видение?) я получил с опозданием более чем на 12 ч. Выходит, оно пришло уже от мертвой?..

Всякий, кому хоть раз снились кошмары, знает, что это такое. Испытываешь разные чувства, вплоть до смертельного ужаса, а просыпаясь, чувствуешь лишь одно — громадное облегчение. Слава Богу, это был только сон!

Мне, как и всякому нормальному человеку, кошмары тоже снятся. Но то, что я во сне увидел в году, наверное, 1982-м, не забылось и до сих пор.

А приснилось мне, что меня ужалила змея. И не куда-нибудь, не в ногу, не в руку, как могло бы случиться в действительности, а в щеку! Не помню сейчас, в какую, да это и не важно; важно другое — то омерзение, которое я ощущал, когда холодное змеиное тело прикасалось к моему лицу, те ужас и боль, какие я испытал, когда змея укусила меня. От боли я и проснулся. И ощутил прилив необычного счастья от сознания того, что происшедшее есть лишь порождение сна. Полежав некоторое время, я снова уснул, а утром не помнил ничего. С тем и уехал на работу. И вот сижу, делаю дело, и вдруг — звонок. Беру трубку. Звонит моя хорошая знакомая Светлана Москаленко, а в голосе — торопливость и тревога. Спрашивает, как я себя чувствую, не случилось ли чего. Спасибо за внимание, отвечаю, все в порядке. «Ну и слава Богу, — облегченно вздыхает она. — А то мне сегодня приснился жуткий сон. Будто тебя укусила змея».

Меня словно обожгло молнией, и я тотчас вспомнил свой ночной кошмар. Справившись с волнением, рассказал обо всем ей. А она поведала подробности своего сна. В нём было лишь одно отличие: «ее змея» кусала меня в ногу.

После работы я встретился со Светланой, и мы долго обсуждали, что же это было за знамение. Ни к чему определенному не пришли, но она, зная, что я по-ухарски отношусь к своему здоровью, посоветовала мне поостеречься.