Александр Волынцев - Город горького шоколада

– Как говорится, под одеялом не грызли…

А.С.Луговой: Нет-нет, такого не было. Знаете, все мы откуда-то призваны, многие с Украины, с Казахстана, из областей России. И знаете, мы сожалеем о том, что Союз рухнул. Это, конечно, большая потеря. Кто выиграл от этого? Украинцы – плачут, казахи – плачут, грузины – плачут. Убиваются… А при Советском Союзе как Грузия жила-то? А? Это же пример был! Я не знаю, с кем их можно было сравнить! Только с республиками Прибалтики…

В.Ф.Новорок: Давайте про политику не будем…

А.С.Луговой: Нет-нет. Политика нужна. Так вот по этому поводу, понимаете… Есть такой знаменитый поэт – Андрей Дементьев. У него – стихотворение «Касты». Вот я хочу прочесть. (Читает.) Этим стихотворением, по-моему, все сказано…

* * *

Я слушал этих людей и не переставал удивляться тому, что судьба меня свела с такими собеседниками. Была в их рассказах о службе и дальнейшей жизни и горечь. Была. Но не было такой характерной для некоторых озерчан спеси и растопыривания мизинцев: мы, дескать, весь мир спасли, а потому теперь весь мир у нас в должниках.

Да знают они, кто и что им должен. Так же, как знают и то, что никто эти долги возвращать не собирается. Ни прошлая власть, ни будущая. Но нет в этих людях озлобленности какой-то, современной.

Я их слушал и думал: вот они, настоящие мужики, они – настоящие, а не те, которых показывают в рекламе про пиво…

Не так давно вернулся из командировки директор ФГУП «Южно-Уральский институт биофизики», кандидат биологических наук Сергей Анатольевич РОМАНОВ.

В составе российской делегации в качестве эксперта он принимал участие в работе Научного комитета ООН по действию атомной радиации. Этот комитет объединяет 27 стран (среди них страны-организаторы ООН и ряд других).

Из десяти человек, представляющих Российскую Федерацию, трое были с Южного Урала: двое из озерского ЮУрИБФ (кандидат биологических наук С.А.Романов и кандидат медицинских наук Т.В.Азизова) и один из г. Челябинска (доктор медицинских наук А.В.Аклеев). «Это наше «место в рабочем строю», – улыбается Сергей Анатольевич.

Мы общаемся между двумя датами одного юбилея: 6 мая 1953 года был подписан приказ о создании Филиала института биофизики АМН СССР, а официальная «трудовая жизнь» ФИБа началась 1 ноября 1953 года.

Тут уж не споешь: «К сожаленью, день рожденья / Только раз в году…» Как минимум, два раза можно отмечать.

Самое время поговорить о прошлом и о настоящем института, о проблемах и перспективах, да и просто о жизни нашей озерской (конечно, сквозь призму данных ЮУрИБФ)…

Все эти годы ЮУрИБФ изучает действие ионизирующих излучений на человека и другие биологические объекты и применение их для целей радиационной безопасности и охраны здоровья персонала предприятий атомной промышленности и населения, проживающего вблизи от таких предприятий.

Для этого институт проводит фундаментальные и прикладные научно-исследовательские работы в области радиобиологии, радиационной медицины, генетики, эпидемиологии, дозиметрии, радиоэкологии, гигиены труда, радиационной безопасности и медицинской защиты.

– Сергей Анатольевич, чем занимался ФИБ (уж как-то привыкли к этому старому доброму названию горожане) в первые годы своей работы?

– Первый директор ФИБа доктор медицинских наук Г.Д.Байсоголов был гематолог. Сначала считалось, что радиация, в основном, действует на кровь. Поэтому сюда прислали молодых и очень хороших врачей-гематологов. Конечно, посылали и профессоров, те сами ехать не хотели, но при этом прекрасно понимали, что если пришлют сюда какого-нибудь глуповатенького, то получат по шапке. Поэтому посылали умненьких, которых, конечно, им было жалко, но не ехать же самим? Почитайте того же В.Л.Гинзбурга, как они с И.Е.Таммом послали в Саров Сахарова. То же самое… Байсоголов примерно так же, наверное, оказался здесь.

После Челябинска-40 он был заместителем директора в Обнинском институте медицинской радиологии. Кстати, Г.Д.Байсоголов и А.К.Гуськова за свои работы в ФИБе получили Ленинскую премию. А эту премию никогда не давали просто так.

На «Маяке» в 1950-е годы было огромное количество профбольных. Чуть ли не 20—30 процентов. Хроническая лучевая болезнь, острая… Эта проблема была решена где-то к 1962 году.